Адский город

Здесь, однако, полиция существует не для того, чтобы защищать и служить. Они существуют, чтобы поддерживать террор посредством невообразимых зверств. Привратники часто группируются в батальоны, чтобы без разбора калечить или массово казнить граждан.

Они держат население в постоянном ужасе.

Заостренные рога изгибаются наружу из его головы в форме наковальни. У него есть отверстия для ушей и прорези для глаз, а его кожу можно сравнить с кожей слизняка, темно-пятнистой, источающей слизь, похожую на мужское семя.

Он жадно ест.

У него черная кровь.

Леденец – обыкновенная дворняжка, наполовину человек, наполовину демон, продукт адской проституции. Она живет в одном из огромных общественных жилых комплексов в Геттоблоках. Черты ее лица привлекательно похожи на человеческие, но кожа покрыта зелеными пятнами и белыми шишками. У неё крепкая грудь со множеством сосков.

Какая мать, такая и дочь – Леденец тоже проститутка. Ее сутенер – тучный тролль по кличке "Жирный Mешок". Сутенёр использует её во всех мыслимых актах унижения и физического насилия. Он также держит ее безнадежно пристрастившуюся к наркотикам, и в здешних краях наркотик называется "Зап" – органический дистиллят, который вводится непосредственно в пульпу мозга через длинную подкожную иглу, вставленную в ноздрю. Жирный Mешок крепко держит шлюху на игле.

Она - уличная проститутка. В сточасовые смены она прогуливается по ветхим аллеям Погром-парка, домогаясь до любого, кто встретится на её пути. Когда ей везет, ее снимает один из Великих Kнязей. Великие Kнязья хорошо платят.

Когда ей не так везет, какой-нибудь братан калечит ее и насилует.

Всего лишь день из жизни адской проститутки.

Но сегодня ей повезло еще меньше. Когда она проснулась, она чувствовала непреодолимую жажду наркотиков, она поднялась с загаженного матраса, который служит ей кроватью, и немедленно опустилась на пол. Она закричала, когда увидела, что с ней случилось. Она едва увидела убегающую крысу-мутанта. Пока она спала, существо съело всю плоть с ее ног, оставив только голые кости.

Как она теперь будет ходить по улицам без ног?

Ну что я могу сказать... Не повезло ей.

Жирный Mешок изувечит её особенно садистскими методами, а потом продаст ее тело на станцию варки целлюлозы.

Небо стало темно-алым. Луна почернела. На протяжении тысячелетий здесь была полночь, и так будет всегда. Пейзаж города простирается в бесконечность. Огни бушуют, грохочут, под лабиринтом улиц. Дым и пар поднимаются между бесконечными зданиями и небоскребами.

Так же бесконечны и крики, которые улетают в вечную ночь только для того, чтобы быть немедленно замененными другими такими же.

Это бесспорный цикл человеческой истории, которому 5000 лет.

Города возводятся, а потом разрушаются.

Но только не этот город.

Только не Мефистополис.

ЧАСТЬ ПЕРВАЯ. ЭФИРИССА

Глава 1

Ей снились кромешная тьма, капающие звуки и крики.

Но сначала...

Были объятия. Сильные руки гладили ее тело сквозь горячий черный атлас.

Я готова, - подумала она. - Я никогда раньше так себя не чувствовала...

Ее груди прижимались к его скульптурной груди, она чувствовала, как глубоко бьется его сердце, и оно, казалось, билось для нее. Их души, казалось, сливались в каждом ненасытном поцелуе, и вскоре она почувствовала покалывание во всем теле, раскрасневшемся от жара и желания. Она даже не вздрогнула, когда он задрал ее черную блузку, расстегнул черный лифчик и провел руками по ее груди. Это ощущение потрясло ее; она приподнялась на цыпочки, чтобы поцеловать его...

Затем...

Зажегся свет.

Крик разорвал тишину.

Кровь брызнула ей в лицо.

И она увидела все это снова. Снова и снова. Каждую ночь своей жизни...

Вывеска клуба "Готик-Хаус" зловеще светилась темно-фиолетовым неоновым светом. Это было знакомое зрелище, ориентир для ее глаз. Это был лучший гот-клуб в Вашингтоне. Конечно, было много и других, но многие открывались лишь для того, чтобы через некоторое время закрыться. Казалось, менялось всё вокруг, каждый аспект города и даже мира.

Но только не он.

Не "Готик-Хаус".

Для Кэсси и многих ей подобных клуб был святилищем, культурным якорем странного корабля, на котором они все решили плыть, а не просто следующей большой вещью в клубном безумии. Кэсси благодарила Бога за это. В поп-обществе, которое менялось в мгновение ока, где каждая вторая неделя приносила какую-то новую версию эминемовской ненависти, оправдываемой языком культуры или легкомысленной подростковой поп-панк бредятиной, гламурные дивы с блестящими брюками и светлыми волосами, которые даже не могли читать ноты, на фоне этого всего символика "Готик-Хауса" никогда не изменялась. Темная музыка и темные стили страстно темных умов. Здесь, как и в течение двух десятилетий, царил "Bauhaus"[2]. Здесь не ставили ни "Dixie Chicks"[3], ни Рики Мартина. Здесь никогда не было никаких "Spice Girls"[4].