Адский Парад

Наутро, придя к маленькому лагерю Нефера, он обнаружил, что безрукий мужчина исчез вместе с големом. Почерневший котелок, в котором Григат тушил крыс, пропал, как и грязный матрац Гробовщика. Остался лишь пепел огромного костра, что — в ту, первую ночь — приманил Луиса. В нем, (предположительно ногой Нефера), было написано одно слово:

НАЧИНАЙ

Это Луис и сделал. Он провел ритуал освящения, которому его научил Нефер. Затем отыскал старую канистру, оставленную мужчиной в куче мусора, и пошел к печам — за дождевой водой — развести пепел. Он помочился в смесь, чтобы голем походил на него, добавил слюны и пота, пока работал.

Было трудно получить столько грязи, чтобы хватило на целого человека. Но Луис знал, что справится. Он работал: в полуденном пекле и вечерней прохладе. Затем разжег костер рядом с големом и продолжил — в отблесках пламени. Жар огня начал подсушивать его создание. Едкий пар поднимался от фигуры, жег Луису глаза. Слезы потекли по щекам, и он добавил их к поту и слюне, что уже были частью голема.

Наконец, Луис произнес заклинание жизни, которому Нефер Безрукий научил его, и нацарапал имя Творца на лбу создания. Сделав это, он понял, что его работа принесет плоды, ибо буквы вошли в плоть голема, и исчезли, скрывшись от людских глаз.

Затем, когда слова были сказаны, а Имя написано, Луис сел на землю, изнемогая от усталости. Глаза закрылись, и через несколько секунд он заснул. Очнувшись, Луис понял, что прошел час или больше. Языки огня стали ниже, ночное небо сделалось непроглядно черным.

Он повернулся, чтобы полюбоваться своим големом. Но тот пропал! Луис с трудом поднялся на ноги, сердце готово было вырваться из груди от страха. Где же он?

Луис огляделся, опасаясь, что создание бросится на него из тьмы, но, присмотревшись, нашел голема. Он стоял в двадцати футах от него и глядел в сторону трущоб. Неужели гигант прочел его мысли, пока он спал? Знал ли голем, чего хотел от него хозяин?

— Мы вернемся туда, — сказал ему Луис: — Там живет моя семья. Я хочу, чтобы ты убил их.

— Убил? — повторил голем. Слово упало как камень.

— Да. Я хочу, чтобы они умерли, все. Ты понимаешь?

— Да. Ты хочешь, чтобы вся семья умерла.

— Ты это сделаешь?

— Ты — мой создатель. Я исполню любое твое желание!

Они отправились в путь, не теряя времени. Оставили догорать последние язычки пламени и двинулись по грязи к окраине города.

Когда они добрались до квартиры, стояла глубокая ночь, луна скрылась, а солнце еще не взошло. Тьма была полной.

Голем снес дверь с петель и, не ожидая от хозяина дальнейших указаний, пошел по комнатам, проливая кровь. Он ужасающе хорошо справлялся. Через несколько секунд работа была почти завершена. Родители Луиса умерли, не успев встать с кровати. Голем оторвал им головы и отшвырнул их прочь. Затем настал черед его брата и сестер. Их смерть, к счастью, была быстрой, но кровавой, кошмарно кровавой.

Наконец, все кончилось. Луис ничего не чувствовал. Ни отвращения, ни радости.

— Пойдем отсюда, — сказал он.

— Ты — первый, — ответил голем.

На секунду Луис подумал, что создание проявило вежливость, пропуская его вперед. А затем огромные руки — руки, которые он сам лепил, палец за пальцем — выросли у него из-за спины, сжав голову Луиса, словно тиски.

— Что ты делаешь? — спросил он.

— Ты тоже часть семьи, — сказал голем и, прежде, чем создатель смог ему возразить, раздавил его череп, как яйцо. Кровь, мозг и кусочки костей брызнули на пепельные предплечья и руки.

Том Реквием наткнулся на голема через пару ночей, совершенно случайно. Тот бродил по улицам города. Увидев, гигантскую грубослепленную, заляпанную кровью фигуру, Том понял, из этого монстра выйдет толк. Он назвал его Элией, просто потому, что любил это имя. Том относился к нему хорошо (лучше многих, если честно), но так и не смог его приручить. Голем остался злобным и кровожадным. Лишь изредка, когда Парад снимался с места, и костры в ночи тлели под саваном пепла, Элия проявлял иные чувства.

Голем смотрел, как остывает и танцует на ветру пепел, и тяжело, печально стенал, словно хотел с той же легкостью рассыпаться в прах и исчезнуть.

Уродцы доктора Феттера

ЧАСТНОГО ДЕТЕКТИВА звали Ральф Дитрик, и его кредо было простым: никогда не бросать расследований. За тридцать лет работы у него накопилось немало странных случаев, но дело, за которое он взялся промозглым ноябрьским днем, оказалось совершенно особенным. В его офис вошел мужчина, дождь струился по его гладкой желтоватой коже.

Дитрику нравилось представлять своих клиентов животными. (Не родился еще человек, утверждал он, не похожий на зверя. Нужно просто уметь это видеть). Мужчина, без сомнения, был ящерицей. Хладнокровный выскочка, он постоянно облизывал губы (признак лжеца, подумал Дитрик). Его глаза выдавались из черепа и беспрестанно двигались, словно были плохо закреплены.

— Я — Губерт Феттер, — сказал он: — Доктор Губерт Феттер.

— Ах да, — сказал Дитрик: — Чем могу помочь?