Адское пламя

И еще дальше: «Рассказы «Открытие товарища Светаша» (средство от усталости) и «Земля-фабрика» (ленточная посадка ржи, удесятерившая урожаи) привлекают внимание своими современными темами, но оба рассказа кончаются беспричинной непоследовательной гибелью героев вместе с их открытиями (например, одного – от удара молнии), так что производят впечатление мрачной безнадежности, хотя реальная жизнь рисует нам, наоборот, беспрерывные завоевания науки и дает живые примеры успехов изобретателей в результате упорного труда и неуклонной энергии…»

Академик Владимир Афанасьевич Обручев, рассуждая о фантастике, очень удачно для критиков заметил: цель фантастики – поучать, развлекая. Сам он неизменно следовал этому принципу. Но критиков и это не устраивало.

«Реальный познавательный материал в ней, –

писал о повести Алексея Толстого «Аэлите» критик А. Ивич («Научно-фантастическая повесть», «Литературный критик», 1940), – так же, как и в «Гиперболоиде», сведен к минимуму, аппарат для межпланетных сообщений описан очень приблизительно, использованы гипотезы жизни на Марсе, но без попытки научной разработки этого вопроса, да и подзаголовок – фантастическая повесть – предупреждает нас, что автор не ставил перед собой задачи художественной реализации серьезных научных гипотез».

О мире грядущем, о величайших достижениях науки, о судьбах мировой революции, о перекройке вообще человека речи уже не шло. Не зря Александр Беляев в одной из статей жаловался: «Невероятно, но факт, в моем романе «Прыжок в ничто», в первоначальной редакции, характеристике героев и реалистическому элементу в фантастике было отведено довольно много места. Но как только в романе появлялась живая сцена, выходящая как будто за пределы служебной роли героев – объяснять науку и технику, на полях рукописи уже красовалась строгая надпись редактора: «К чему это? Лучше бы описать атомный двигатель».

Критика теперь занималась не анализом.

Критика теперь выискивала мелких блох.

Н. Константинов («Литературная учеба», № 1, 1934) особо подчеркивал, что научная фантастика, прежде всего, должна быть как можно ближе к действительности: она должна всерьез и конкретно знакомить читателей с успехами науки и техники; авторы соответственно должны всерьез и конкретно изучить все высказывания по технике, сделанные Марксом и Энгельсом, Лениным и Сталиным. А. Палей, сам писатель-фантаст, в большом обозрении «Научно-фантастическая литература» («Литературная учеба», № 2, 1936) старательно фиксировал мелкие недочеты, допущенные тем или иным писателем. В. Каверин, например, неверно описал действие бумеранга, а Алексей Толстой ошибся, утверждая, что Земля с Марса будет выглядеть как красная звезда. Он же ошибся, утверждая, что гиперболоида можно увидеть со стороны. «В противоположность произведениям Обручева, – хвалил А. Палей роман инженера Н. Комарова, – этот роман слаб в художественном отношении, социальные вопросы освещены в нем плохо. Но проблема хладотехники поставлена интересно

»

Социалистический реализм.

Не метод, конечно, не метод.

Скорее, образ жизни, образ мышления.

Когда человек долго что-то твердит про себя, он и поступать начинает соответственно.

Один мой старший товарищ (назовем его Саша), с юности вхожий в весьма высокие кабинеты, как-то рассказал мне сценку, разыгравшуюся на его глазах.