Адвокат амазонки

Его тон казался сухим, но никому уже не было до этого никакого дела. Дубровская смотрела, как открывается дверь стеклянной темницы, в которой находился Виталий, и он выходит оттуда, подозрительно косясь на конвой. Люди в форме расступаются, и оправданный делает шаг, потом другой... Он останавливается, точно ожидая грубого окрика за спиной и металлического лязга наручников. Но ничего не происходит, и Бойко, стеснительно улыбаясь, направляется в сторону адвоката. Дубровская стоит, опустив руки, сама ощущая себя не лучше своего клиента. Бойко на свободе? Неужели это не сон? Но внезапно оцепенение исчезает. Тишина разбивается на множество мелких осколков, и Лиза чувствует, что мир вокруг нее наполняется звуками. Она слышит отдельные хлопки, удивленные возгласы и гул множества голосов. Она ловит на себе любопытные взгляды присяжных, которым не терпится увидеть, как отнесется к своей победе адвокат. Высокая фигура подсудимого разом заслоняет от нее весь мир. Виталий заключает ее в объятия, а Дубровская утыкается носом в его плечо. В глазах предательски щиплет, и ей кажется, что она расплачется сейчас у всех на глазах. Это было больше, чем победа. Бойко был больше, чем ее клиент.

– Все закончилось, – шептал он, баюкая ее в руках, как малого ребенка.

Лиза радостно улыбалась, по капельке впитывая в себя свое счастье. Ей казалось, что она не выдержит груза свалившейся на них удачи. Она просто задохнется от эйфории, от чувства небывалого облегчения, дарованного фразой «освободить из-под стражи в зале суда». «Он свободен! – стучало сердце. – Я свободна. Все закончилось!» Ноги ее подкосились. Мелькнуло изумленное лицо Виталия, калейдоскоп чужих, любопытных глаз, Лиза почувствовала, что теряет сознание...

* * *

Она пришла в себя в коридоре. Бойко нес ее на руках.

– Со мной все нормально, – забормотала она, стараясь освободиться. – Не стоит беспокоиться. Я просто посижу минутку на скамейке, и все пройдет.

– Но на вас лица нет, – произнесла секретарь. – Глинин просил вызвать «Скорую помощь».

– Ох, господи, не нужно никаких врачей. Я себя прекрасно чувствую, – сказала Лиза, наконец обретая под ногами твердую почву. – Не знаю, что на меня нашло. – «Обычно я не бываю настолько впечатлительной», – хотела добавить она, но побоялась обидеть Виталия, принизив значение их общей победы.

– Вы просто переутомились, – сказал он, и Дубровской эта версия пришлась по вкусу. Она действительно перестаралась, переутомилась и переволновалась. Бессонные ночи, мандраж перед выступлением, а затем долгое ожидание в коридоре доконали ее. Лизе было неловко сознаться в том, что минуты, проведенные ею в объятиях своего клиента, были самыми приятными за последние месяцы. Не окажись рядом зевак, она не стала бы так рьяно сопротивляться, стараясь покинуть крепкое кольцо его рук. Это было сродни возвращению в мир ее сновидений. Елизавета вспомнила, как занималась любовью с Виталием, и ее нежное лицо залила горячая краска.

– Водички? – спрашивала ее секретарша, поднося к самому лицу стакан с водой. Дубровской показалось, что она чувствует запах болотной тины.

– Я не хочу, – отвернулась она. – Уберите это. Я просто переутомилась.

– Вы выглядите не очень, – подтвердила девчонка, сияя красотой и свежестью своих двадцати лет. – Вам нужно чаще отдыхать и стараться не принимать близко к сердцу проблемы клиентов. Сколько у вас еще будет таких...

Она скользнула взглядом по худощавой фигуре Виталия.

Дубровская почувствовала раздражение. Почему она позволяет этой девице давать советы? Почему не попросит оставить их в покое?

– У нас все будет хорошо, – сказала она и, ощутив на губах внезапный вкус местоимения «мы», на секунду смутилась. Виталий, казалось, понял ее и утвердительно кивнул.

– Все будет замечательно...

Глава 18

Дубровская чувствовала себя юной девушкой, собиравшейся на первое в жизни свидание. Вернее, это было что-то вроде благодарственного ужина, который Виталий предложил организовать в ее честь. Пикантная деталь, которая заставляла сердце Лизы сжиматься от сладостного возбуждения, заключалась в том, что их встреча планировалась в квартире Бойко, а не в ресторане или кафе, что было бы логично и понятно всем. Но Мерцалов уехал в командировку, и у Елизаветы не было необходимости отчитываться перед кем-либо. Все складывалось на редкость удачно, словно сама судьба встала на сторону Виталия и Лизы.

Она надела платье из нежнейшего шелка абрикосового цвета с глубоким вырезом и несколько минут провела в задумчивости перед зеркалом. Ей не хотелось выглядеть глупо, ведь, вполне вероятно, сам Бойко не считал их встречу интимной. Он хотел поблагодарить своего адвоката, только и всего. Так зачем же она надела под платье новый комплект белья, словно специально предназначенный для любовных утех? Прозрачные кружевные трусики и бюстгальтер с низкими чашечками выставляли напоказ все, чем она могла по праву гордиться. Но разве пристало так обряжаться адвокату, идущему на встречу со своим клиентом, пусть даже бывшим?