Адвокат Доминанта

— Никто никого не станет пришибать или убивать, — отталкиваю руку Димы от себя, недовольная их вмешательством. — Я лишь прошу у тебя, — останавливаюсь, переводя дыхание, в упор смотрю в глаза босу, ловя его внимание. Он разъярен, и я точно знаю, что, когда мы с Сухановым выйдем, Ветров будет тут же приглашен. — Не позволяй вмешиваться другим адвокатам в МОЕ дело, — намеренно подчеркиваю, кому принадлежит раскрытие мотивов убийства Жанны.

— В этом можешь быть спокойна, — твердо отвечает босс, скрепя зубами, а потом указывает на меня, — а вот это я с рук не спущу.

— Ди…, — не успеваю сказать, мужчина резко глянул на меня, и все желание отпало продолжать. Мне приходится молчать, потому что босс потом всё припомнит. Дима злопамятный до мозга костей, и только из-за этого его боится весь наш адвокатский состав.

— Я все сказал. Суханов, донесите до своей бывшей ученицы, чем заканчивается рукоприкладство со стороны мужчины.

— Непременно, — согласно кивает Дьякон, улыбнувшись мне. Он не станет меня поучать, и никогда этого не делал, но… по его глазам я вижу, что Лев будет в курсе, как только мужчина покинет порог нашей фирмы…

Вся моя жизнь катилась к чертям, это было понятно после того, как на пороге моего кабинета оказался Александров, вновь вляпавшись в какую-то передрягу. Этот мужчина в очередной раз перевернул все с ног на голову, и если тогда — в первый раз я устояла перед ним, лишь подарив мимолетный поцелуй, о котором Лев не помнит до сих пор, то сейчас, кажется, мужчина сумел украсть у меня не только душу, но и влечение к нему.

Суханов ничего не стал говорить по поводу отпечатков пальцев на моей шее, когда мы ушли от Димы, тот, конечно, был очень разъярён. Я на самом деле испугалась, что Ветров мог наломать дров, и как бы потом мы оба не вылетели из своей кормушки.

— Ева, — Дьякон останавливается, когда мы доходим до моего секретаря. Миша тактично покинул свое место, сославшись на возникшее дело. Суханов был тоже не в настроении, не только из-за Александрова, но, теперь в копилку добавила и я переживаний.

— Дьякон, — начинаю я, желая объясниться, но он машет рукой, чтобы я послушала его. И я покорно кивнула головой, замолкая.

— Лев очень темпераментный мужчина, и за его внешностью улыбчивого банкира скрывается сильный, но довольно-таки отчаянный и серьезный человек, со своими принципами. Проблем хватает, ты это сама прекрасно знаешь, — щурит свой взгляд, вводя меня в краску. Я снова киваю, соглашаясь с Сухановым. — Девочка, Александров по тебе с ума сходит, и ты тоже…, — Дьякон приподнимает мое лицо, прикасаясь к подбородку. Мы пристально глядим друг другу в глаза. Его мудрый и проницательный взгляд, кажется, достает до самых глубин моей обеспокоенной души. Я шумно сглатываю, потому что в горле стало сухо, как в пустыне Сахара.

— Я не могу…, — срывается с губ прежде, чем я подумала над сказанным. Суханов замер, широко раскрыв глаза. Он что-то обдумывает, но продолжает удерживать мое внимание на себе.

— Чего ты не можешь, Ева? Любить так, как он влюбился в тебя?

Его вопросы обескураживают, сбивая меня с толку. Я растерялась такой прямоты от своего некогда университетского преподавателя. Дьякон ухмыльнулся, подмигивая мне.

— Ты тоже влюблена в него, дорогая, — подмечает, будто ставит мне диагноз.

— Если это так очевидно вам, то что же тогда видят другие? — мой голос дрогнул на этих словах, а потом я глубоко выдохнула. Оказалось, что все это время я дышала поверхностно. Тело напряжено до неприличия, и ноющая боль в мышцах доводит до мнимой судороги.

Суханов пожал плечами, словно он не видит в моем вопросе чего-то сверхтрагичного.

— Тебе важно мнение других, Ева? — с удивлением отвечает вопросом, а я так быстро замотала отрицательно головой, будто превратилась в болванчик. — Вот видишь, если ты станешь проще относится ко многим вещам, ты поймешь, как много ты упустила, теряясь в себе все эти три года.

На этих словах мы расстались с Сухановым. Я, наверное, простояла перед своей дверью в кабинет минут десять как вкопанная. Ошеломленная. Так меня еще на место не ставили, а именно это сейчас произошло. Дьякон буквально окунул меня лицом в лужу, которую я сама развела вокруг себя. Ветров ему никогда не нравился, но тем не менее, Суханов не лез со своими старческими советами, потому что я бы сама не послушала его. Так, что же произошло со мной сейчас?

— Ева Васильевна? — нарисовалась Ринна, поддевая меня под локоть, и я от неожиданности вздрогнула. — Бледная, как поганка, — ехидно замечает, убирая рыжий, длинный локон волос себе за плечо. — Ты бы хоть в солярий сходила, что ли, — продолжает, пока до меня доходит смысл ее слов.

— Иди к черту, — зло обрываю Свету, а сама дергаю за ручку дверь и вхожу. Вновь хлопаю ею прямо перед носом этой рыжей суки. Так ей и надо. Но удаленно слышу в свой адрес поток самых роскошный и лестных слов. В этом вся Ринна. Никогда не скажет в глаза, только за спиной.