Адвокат и его женщины

Не хватало, чтобы тесть окочурился! С этой мыслью Нечаев метнулся в крохотную кухню в поисках воды. На столе, покрытом дырявой клеенкой, лежал заплесневелый хлеб, стояла грязная тарелка и банка консервов, которая издавала ужасный запах.

Нечаев, стараясь не дышать, открыл холодильник. Там было пусто. Но бутылка минералки все же обнаружилась в шкафчике. Адвокат взял ее и бегом вернулся в комнату.

Колесников сгорбился на стуле, цвет его лица из красного стал розовым, дыхание выровнялось. Нечаев поднес горлышко бутылки к его губам.

– Пейте…

Вода пролилась на шарф, и старший партнер выругался. Он уже не казался беспомощным и умирающим.

– Вам лучше? – с облегчением вздохнул зять.

– Не дождешься… – прохрипел Колесников и потянулся к бутылке. – Дай сюда! Я сам…

Пока Нечаев бегал за водой, он кое-как достал из кармана таблетку и положил под язык. Сергей Акимович не собирался сдаваться. Он еще повоюет.

– Может, «скорую» вызвать?

– Сюда? Ты спятил?.. Вижу, совсем ум отшибло.

– Зачем вы приехали? Следы заметать?

– Придурок, – процедил Колесников, к которому возвращалось нормальное самочувствие. – Я не убийца! Провести остаток жизни за решеткой – не моя тема. Разве я похож на идиота?

– Что вам известно о Самарине?

– То же, что и тебе…

– Вы решили закрыть ему рот, вот что! Для этого не обязательно стрелять самому.

– Опомнись, Артем. Я не заказывал Самарина. До того, как он стал твоим клиентом, я не знал о его существовании. Клянусь тебе!

– Зачем вы сюда приехали? – повторил Нечаев, нависая над ним.

Сказочник посоветовал бы быстро затянуть шарф на шее тестя и убраться восвояси. Преодолевая искушение, он тряхнул головой. Общение с таким типом, как зловредный блондин, не пошло ему на пользу. Безумие заразно.

– Надо найти Сказочника, – заявил Колесников. – Из-под земли достать! Не мог же он растаять, как прошлогодний снег?

– Под землей его уже искали…

– Значит, на земле искать будем! Фоторобот есть, особые приметы известны. Правда, он волосы мог обстричь, одежду сменить, глаза спрятать за очками. Эх! Жаль, время упущено… Ну, ничего. Каждый уголок в этом убогом домишке обшарим! Должно же хоть что-то остаться!.. Случайный кадр в мобильном телефоне, окурок…

– … пуговица от пиджака, гильза от пистолета, отчетливый отпечаток подошвы, прядь волос, – съязвил Нечаев. – Зря надеетесь. Нет ничего! В этой берлоге только пыль, вонь, паутина и хлам.

– Надо его найти, Артем. Ты ведь сюда тоже не на прогулку прикатил.

– Я думал, что-то почувствую… поставлю себя на место преступника… войду в роль, побываю в его шкуре… Не получается!

– Ты вел с Самариным долгие беседы наедине. Он тебе душу изливал… Неужели никакой важной детальки не проскочило? Никакой мелочи, за которую можно уцепиться?

– Покойный болтать любил, язык у него знатно подвешен. Его родители – артисты, а он в армию подался. Ему бы в театр!.. Таким соловьем заливался, – заслушаешься. Расписывал этого Сказочника, как живого. Ей-богу! – Нечаев выпрямился и отступил на пару шагов от стула, где сидел тесть. – Может, это все галюны?

– Галюны! – угрюмо передразнил Колесников. – Если бы!.. Этот урод приходил в офис, когда тебя не было. Угрожал Яне! Я успокоил ее, как мог. Но где гарантия, что завтра он не явится снова? Девушка была жутко напугана, позвонила мне, закатила истерику. Ты знаешь, чего от него ожидать?

– Чего угодно, – ошарашенно пробормотал Нечаев. – Что ему понадобилось от Яны?

– Вот и я думаю, что?.. Надо его остановить, иначе… он всех нас перебьет, по очереди. Самарин – это пример для устрашения. Мы имеем дело с маньяком, Артем. С опасным и непредсказуемым маньяком! – Колесников отхлебнул воды из бутылки и протянул ее зятю. – Хочешь?

Тот молча покачал головой. В памяти всплывали отрывки его разговоров с Самариным, эпизоды из собственных кошмарных снов, упреки Жанны и последняя глупая ссора с Верой. Неужели источник всех его бед – человек-призрак?

– Кажется, у Сказочника есть татуировка на левой руке… чуть выше запястья. Жук! Об этом не написано в протоколах, но я вспомнил слова Самарина. Если это как-то поможет…

– Жук?!!

– Сейчас делают разные тату, – пояснил адвокат, удивленный реакцией тестя. – Жуки, стрекозы, бабочки…

– Жук!!! – повторил Колесников, блуждая взглядом по комнате. – Бог мой!.. Жук…

* * *

Москва, 1898 год

Особняк, где Анфиса Матвеевна устроила тайник, был продан фабриканту Савушкину. И теперь наследнику, чтобы добыть принадлежащие ему по праву сокровища, предстояло проникнуть в чужой дом без ведома новых хозяев. Благо, те делали ремонт и не успели еще заселиться.

«Это твое последнее испытание, – заявила покойница, явившись в очередной раз племяннику. – Ты выдержал в склепе весь срок и достоин моего доверия. Никому другому я не могла бы поручить важное дело, которое требует усердия и скрупулезности. Оба эти качества, к счастью, оказались тебе не чужды. Позволь напомнить, что твой долг передо мной заключается в следующем…»

Пока она излагала Егору его обязанность, тот рассеянно отвечал на вопросы нотариуса, теряя нить разговора.