Адвокат Империи 2

Лёгкую нотку обиды.

— Я зайду, как подберу ресторан получше, — сказал, перед тем, как уйти, и ощутил веселье пополам с любопытством.

— Ловлю на слове.

На том и закончили.

В бумажке было всего два слова: «Позвони мне». И номер.

Прикинув в уме ситуацию, пришёл к выводу, что оставлять мне подобные открытки может только один человек. И, надеюсь, больничная койка у него удобная. Уж точно поудобнее моей.

В лифт я зашёл в прекрасном расположении духа. Надо будет и правда ресторан хороший поискать. Что-то мне подсказывало, что Кристине куда важнее, чтобы место оказалось интересным, нежели с распиаренной и известной вывеской над входом.

Радость долго не продлилась. Стоило только вспомнить про Руслана и пропущенные дни, как настроение упало. Ненавижу оправдываться, но тут, похоже, выхода другого не будет. Бросать тренировки у него я не хотел. Спорт мне необходим. Хотя бы потому, что мужику для нормального функционирования необходим тестостерон. Хорошая, нормальная еда. Женщины. Спорт. Всё это полезно, приятно и помогает держать себя в форме. Сплошные плюсы.

Где бы времени ещё на всё взять?

Ладно, Решено. Поеду туда сегодня вечером. Если откажется меня пускать, набью ему морду. Ну хотя бы попытаюсь. Меня едва не прикончили! Я в больницу попал! Так что пропустил не по своей вине.

К слову, о мордах для битья.

Я уже шёл к своему отделу, когда увидел ещё одно знакомое лицо. Гадёныш стоял у входа в архив. Похоже, что после всего случившегося накопившаяся злость требовала выхода, а тут просто-таки идеальный шанс для этого.

— Евгений, — зло улыбнулся я ему, и Розен, до этого болтавший с незнакомой мне девчонкой в входа в архив, замер с подозрением глядя на меня.

— Чего тебе, Рахманов?

— Можно тебя на пару слов? — процедил я сквозь зубы, беря его под локоть и буквально впихнув в открытую дверь архива.

— Э! Ты чего себе позволяе…

Толчок в грудь припечатал его к стене.

— Слушай сюда, скотина. Ты слил материалы по нашему делу в газету.

— Совсем рехнулся? Да что ты несёшь! — тут же набычился он, пытаясь строить из себя оскорблённую жертву, но по его эмоциям и так всё понятно.

— Рот закрой, — резко произнёс я. — Пётр рассказал мне всё. В частности, и о том, что ему очень и очень не понравилось, как ты его подставил. Из-за тебя у нашей клиентки могли быть большие проблемы, и чудо, что их удалось избежать.

Ну это, строго говоря, блеф, но он-то этого не знал.

— Рахманов, ты рехнулся…

— Заткнись! — приказал я ему с таким взглядом, что он реально замолчал. — А теперь слушай сюда. Ты, кретин безмозглый, подставил не только меня. Ты едва не подставил всю фирму. И то, что ты всё ещё ходишь здесь, это исключительно моя заслуга. Ещё хоть раз попытаешься вставлять мне палки в колёса, и я сообщу Лазареву, кто именно поставил важного ему клиента под угрозу. Сам понимаешь, что с тобой тут будет, если такой человек запишет тебя в свои личные враги. Но он просто сломает тебе карьеру, Женя. А я сломаю тебе лицо.

Розен молчал. Не потому, что я приказал ему… хотя поэтому тоже. Не своими странными способностями. Я реально готов был сделать то, что обещал. То, как поступил этот придурок, — верх непрофессионализма. И я такое спускать ему с рук не собирался.

— Ты меня понял?

— Да, — наконец выдавил он, натурально покраснев от злости. — Я тебя услышал.

— Отлично. Потому что дважды я повторять не привык.

Улыбнувшись ему на прощание, вышел из архива и направился к себе в отдел. Настроение сразу же стало гораздо лучше.

— Ну, приятно видеть, что за время моего отсутствия ты не успела опять тут бардак устроить, — сказал я, заходя и закрывая за собой дверь.

После того как я привёл все бумаги в отделе в образцовый порядок, Марина и правда не успела снова всё раскидать. Хотя и попыталась, как я погляжу. Вон пара папок лежала на полу у её кресла. И ещё кипы бумаг были разложены по столам, на первый взгляд, как попало.

Но в защиту Марины скажу, что есть такие люди, кто устраивает бардак не потому, что они безалаберные рукожопы, а просто привыкли так работать. Там, где один видит хаос, у других стройная система. Просто выглядит она так, что в ней без ругани не разберёшься.

— Вот. — Маринка протянула мне папки. — Те два дела, о которых я тебе в машине говорила.

Взял бумаги, уселся в кресло и принялся читать. Оба нам направили из муниципального суда. И оба, как и полагается, бесплатные.

— Ладно. Берём, — произнёс я после того, как ознакомился.

— Окей. А какое? — поинтересовалась Скворцова.

— Оба.

Глава 4

— А ты не торопился. Я оставил тебе сообщение сутки назад.

— Да я только до работы добрался. У меня тут свои проблемы были, знаешь ли. В отличие от некоторых, я в постели не валялся.

Ну, не совсем правда, конечно. Поваляться на больничной койке мне всё же пришлось.

— Да, — усмехнулся голос Лазарева в телефоне. — Я слышал. Я вообще много чего слышал.

— Даже не сомневаюсь. Когда тебя выпишут?

— Через четыре дня, — ответил он, и в его голосе отчетливо слышалась искренняя признательность за случившееся. — Отец рассказал мне, что ты сделал. Я этого не забуду, Александр.