Адвокат империи

Ну хоть честно ответила. Уже хорошо.

— Как по-твоему, что бы в таком случае ждало эту женщину, сделай ты так снова? — задал я следующий вопрос.

— Наверное, небольшая компенсация, — пожала она плечами, достала из сумки пачку сигарет и закурила.

— Небольшая — это ты преувеличила. Уверен, что ей бы выбили минимум, а она, находясь в подобном положении, даже не стала бы возражать. А как только дело бы закрыли мировой, то Света лишилась бы любой возможности сделать что-то ещё. Подобное дело обратной силы не имеет. Всё. Баста, как говорится.

— И? Что ты предлагаешь? — спросила она, затянувшись сигаретой.

Ответ на этот вопрос у меня уже имелся. Я залез в рюкзак и достал оттуда несколько листов бумаги. Протянул ей.

— Вот что.

— Что это. — Марина взяла бумаги и начала их просматривать. — Саша, ты чего⁈ Нам никто не даст…

— Пока ты хернёй два дня страдала, я просмотрел все материалы, которые есть в открытом доступе по этому дому. В нём на момент выселения жили еще девяносто шесть семей. Всех их расселили в такие вот дешманские и поганые клоповники.

— Это групповой иск! — воскликнула она. — Нам никто не даст на это ресурсов!

— Они нам и не нужны, — огорошил я её.

— В каком смысле? Да ты хоть представляешь, сколько это работы⁈ Мы утонем в бумагах ещё месяцев на шесть и…

Вдох. Медленный и терпеливый выдох. У неё что, совсем нет фантазии?

— Поехали обратно, — кивнул я в сторону все ещё ожидающего нас такси. — По дороге всё объясню.

Мы сели в машину. И я ей объяснил. Примерно минут за пять выдал ей то, до чего она сама должна была догадаться без моей помощи. И догадалась бы, если бы тратила время и силы на своих клиентов, а не на ноготочки и гулянки.

Обратно в фирму мы возвращались в полнейшей тишине. Марина тихо сидела и смотрела в окно, поджав губы. Я тоже не был особенно настроен на разговор. Не потому, что у меня настроение было плохое. Я хотел заняться работой. И, как только мы добрались до своего отдела, принялись копаться в документах. Пару раз ходили в кафетерий, обсуждая план будущих действий. Сошлись на том, что нужна будет личная встреча с бароном Штайнбергом и его собственным адвокатом. Но это было понятно и так. В итоге просидели до позднего вечера, обзванивая людей…

…и вот именно здесь мы натолкнулись на железную стену. Не обойдёшь, не перелезешь, как говорится.

— Да что за хрень⁈ — не выдержав воскликнула Марина, со злостью бросая на стол трубку телефона. — Я же всё им объяснила! Почему никто не хочет участвовать!

— Потому что они боятся, — ответил я ей. — Вспомни Свету. К ней приходили люди. Уверен, что и с другими было точно так же. Это простые люди, Марин. Никто не хочет идти против аристократа и перечить ему, рискуя собственным положением. Как по-твоему, сколько из них смогут нанять себе нормального адвоката для того, чтобы защититься от его нападок? И это я только о законной стороне говорю.

— Вот ведь урод, — прошипела Маринка, и я согласно кивнул.

— Урод. Но мы с этим ничего пока сделать не можем. Ладно. Иди домой. Завтра продолжим.

— А ты?

— Я, — широко зевнул, — ещё немного посижу и тоже пойду.

— Ладно. Тогда завтра в восемь. Здесь!

— Готов поспорить, ты ещё никогда на работу так рано не приходила…

— Ой, да заткнись ты, — бросила она, взяв куртку, и пошла на выход. Но у самой двери повернулась ко мне. — Саша.

— Чего?

— Не стану говорить тебе спасибо, но…

— Да понял я, — махнул ей рукой. — Всё, иди отсыпайся. Завтра тяжёлый день будет.

Кивнув на прощанье, Марина вышла, оставив меня одного.

Ладно. Признаю. Мой план потихоньку начинал трещать по швам. Я рассчитывал на то, что, собрав достаточно людей для группового иска, могу напугать Штейнберга и заставить его пойти на нормальное соглашение. Сейчас же, после того как на наше с Мариной предложение согласились лишь восемь человек из более чем девяти десятков, я уже не был так уверен.

Никто не любит проблемы. А когда проблем становится много, их вообще стараются избегать, как огня. Групповой иск в такой ситуации проще довести до суда. Специально сверился со статистикой. Да только вот мне нужно было набрать такую массу людей, чтобы Штайнберг решил, будто игра не стоит свеч.

А это у нас не вышло. И? Что тогда делать?

Просидев с этой мыслью минут пятнадцать, глянул на часы. Уже половина одиннадцатого вечера. Не думаю, что сегодня уже смогу придумать что-то стоящее. Да и мозги больше набитую в голову вату напоминали.

Приняв решение, собрал вещи и, закрыв кабинет, благо Марина добавила мой электронный пропуск в базу замка, пошёл на выход. Не хватало ещё засидеться, чтобы метро закрыли.

Вышел из здания и пошёл по улице в сторону ближайшей станции.

Опять. Ощущение того, что кто-то пристально на меня смотрит. Острое чувство чужого внимания. Людей вокруг было немного. Уже поздно, и вечерний час пик уже давно прошёл.

А вот тревожное ощущение всё не проходило. Даже, наоборот, стало сильнее.

Мне навстречу шёл мужик. На вид лет тридцать пять или немного больше. Крепкий и широкоплечий. На миг наши глаза встретились, и он тут же отвёл взгляд в сторону, продолжая при этом идти прямо на меня…