Адвокат под гипнозом

– Всему виной обычная корысть, – пояснила Кристина. – Доктор рассчитывал получить хорошее вознаграждение. Для этого он и вступил в преступный сговор с моей мачехой Вероникой Каменевой. Позже, скрыв от суда ценную информацию, он выступил в гражданском деле о наследстве профессора экспертом, чем способствовал вынесению незаконного решения. Ну и, наконец, я обвиняю доктора Левицкого в том, что он, пользуясь моим доверием, предложил мне лекарственное средство. Он скрыл от меня его подлинное назначение и неблагоприятные последствия, чем подверг мою жизнь опасности…

– Стоп! Стоп! – замахал руками Лещинский. – Милочка, вы заметили, что сказал вам следователь в начале нашей встречи? Обвиняемая по делу вы! Это вы совершили преступление. Так что не надо зачитывать нам тут меморандум…

– Адвокат Лещинский, моя подзащитная вправе давать показания в любой форме, – напомнила Елизавета. – Если вашему клиенту нечего сказать в свое оправдание, в этом нет нашей вины. Между прочим, согласно Конституции он вовсе не обязан свидетельствовать против себя. Пусть молчит, если хочет.

– Не нужно цитировать Конституцию, я и так скажу, – подал голос Левицкий. – Мне скрывать нечего. Давайте по порядку! Никакого убийства профессора я не совершал. Откуда вы все это взяли? Транс? Чушь какая-то!

– Доктор, вы используете гипноз для лечения больных? – спросила Дубровская.

– Ну, да. В некоторых случаях. Строго по показаниям.

– Значит, вы владеете техникой гипноза. Почему же вы тогда называете наши обвинения чушью? Вы могли ввести доктора в состояние транса!

– Да, но я этого не делал!

– Вспомните день смерти профессора. У вас был сеанс групповой терапии. Ученый был взволнован. Он даже сорвал с себя маску и долго говорил о том, что решил в корне изменить свою жизнь…

– Да, это так! Не буду отрицать.

– Зачем вы оставили его после сеанса, доктор? Что делали с ним, когда все больные уже разошлись по домам? Не нужно отрицать. У нас есть свидетели.

Доктор на секунду замялся:

– Да, я оставил его. Ненадолго…

– На час! У нас есть подтверждение.

– Я времени не засекал.

– Ну же, доктор! У вас почасовая оплата, – напомнила ему Лиза.

– Хорошо, пусть будет час, – согласился Левицкий. – Я был взволнован не меньше профессора. Я боялся отпускать его домой в таком состоянии. Я просто должен был с ним переговорить.

– Лучше бы вы этого не делали! – вырвалось у Кристины.

– На номер профессора поступил звонок с вашего телефона. Это случилось за считаные минуты до аварии, – произнесла Дубровская. – Нет нужды отпираться. У меня есть распечатка.

– Я… хотел узнать, добрался ли он домой. Как его дела? Как самочувствие?

– Вы говорили с ним минуту.

– Мне больше нечего добавить! – сказал доктор.

– Я не понимаю, к чему вы клоните? – вмешался адвокат Лещинский. – Все логично. Мой клиент – врач. Он волнуется о судьбе пациента и звонит ему, чтобы узнать, благополучно ли тот добрался до дома. Где тут криминал?

– Именно в тот момент, за пару минут до происшествия, профессору было сказано кодовое слово. Затем он шагнул на автомагистраль! Вы знали, что Каменев был осторожным человеком, который и шагу не сделает без инструкции. Он много лет переходил дорогу в одном месте и всегда пользовался подземным переходом. Почему в ту ночь поступил по-другому? Что вы сказали ему по телефону?

– А я думал, это вы нам скажете! – всплеснул руками адвокат Лещинский. – Зная ваши способности, милочка, я не удивлюсь, если вы сейчас представите нам аудиозапись их последнего разговора. Как, у вас ее нет? Но, боюсь, тогда ваши дела плохи. Вам никогда не доказать эту сказочку про гипноз и кодовые слова. Откуда вы это только взяли? Книжек начитались?

– Я надеюсь, что кое-что нам все равно удастся доказать, – скрепя сердце произнесла Дубровская. – Пусть ваш клиент объяснит, зачем он лгал перед судом?

– Лгал? Не может быть!

– А вот и может! Рассматривалось дело о признании завещания профессора недействительным. В качестве эксперта по делу проходил доктор Левицкий. Он скрыл от суда ценную информацию!

– Какую информацию?

– Он не сказал, что ответчица ранее являлась его администратором! Мы все полагали, что он видит вдову профессора Каменева в первый раз, что они незнакомы. Он ввел суд и сторону истца в заблуждение. Он солгал!

– Лгать нехорошо, – согласился адвокат Левицкий, но в его глазах плясал насмешливый огонек. – Лгать перед судом преступно! Но скажите, милочка, задавался ли моему клиенту вопрос о том, знаком ли он с безутешной вдовой?

– Вопрос?! – спросила сбитая с толку Елизавета.

– Ну да, вопрос! Вы же утверждаете, что мой клиент солгал? Вот я и прошу вас назвать вопрос, на который он ответил неправду. Вы спрашивали его о том, знает ли он ответчицу?

– Нет. Но откуда я могла об этом знать? Он должен был нас поставить в известность! Это его обязанность.

– Это не его обязанность. Это ваш промах, дорогая! – улыбнулся Лещинский, и Елизавета, краснея, поняла, что он прав.

– Все равно, я не согласна, – проговорила она, чувствуя, что выглядит, как упрямый ребенок, который на разумные доводы взрослых отвечает неизменное: «Вы не правы!»