Адвокатская тайна. Том II. Воскрешая прах и пепел

Но когда Аня попросила всех собраться в центре зала и вручила Алисе и Мороку по большой иголке, Лера почувствовала, что не может встать. Ей резко перестало хватать кислорода, ноги были ватными, пульс бил по вискам отбойным молотком. Она упёрлась обеими ладонями в стул и попыталась плавно подняться. Подойдя одной из последних, она оказалась между Соколом и Волоховым и очень надеялась, что виновники торжества не заметят её жуткий вид.

Но когда из проколотого шара на всех посыпались голубые блёстки, а Денис восторженно подхватил Алису на руки и крепко поцеловал, Пики окончательно перестала ориентироваться в пространстве, безуспешно пытаясь ртом вдохнуть воздух в сжавшиеся от спазма лёгкие.

Волохов, хлопая в ладоши, посмотрел вниз и заметил, что Леру трясло. Она судорожно моргала и еле стояла на ногах.

– Сокол…

Улыбавшийся Дима повернулся к нему, и Даниил взглядом указал на Леру.

– Детка? Что с тобой? – Сокол мягко повернул её к себе и обнял за плечи. Её дрожь только усилилась.

Всё, на что ей хватило сил, это прошептать еле слышно:

– Я хочу уйти…

– Что?..

– Сокол, выведи её на улицу. У неё паническая атака.

Дима, подхватив со стула свою куртку, повёл Леру наружу. На улице она со стоном наконец-то смогла вдохнуть немного воздуха и закашлялась.

– Всё хорошо… Дыши, – он накинул куртку на её трясущиеся плечи и прижал к себе.

Лера не выдержала, и по её щекам потекли слёзы.

– Тшш… Солнце, что с тобой? Это из-за?..

– Да…

Сокол продолжал обнимать её и злился на себя за то, что понятия не имел, как её утешить и что нужно было сказать, чтобы ей стало легче.

– Поедем домой? Или прокатимся? Чего тебе хочется? Кофе? Мороженого? Выпить?

Лера, уткнувшись лицом в его рубашку, покачала головой и снова еле прошептала:

– Прости…

– За что, милая? Пойдём.

Дима заботливо усадил Леру в Ауди и написал сообщение Волохову:

– Мы уехали. Придумай вразумительное объяснение, пожалуйста.

Всю дорогу Пики молча смотрела в окно. Вечерняя Москва жизнерадостно переливалась разноцветными огнями фонарей, светофоров, неоновых вывесок и автомобильных фар. Дима держал её руку на своём колене и не решался нарушить тишину. Но на очередном перекрёстке всё же аккуратно спросил:

– Ты точно хочешь домой?

– А какие варианты? – голос Леры прозвучал глухо, практически безжизненно.

– Можем пройтись, подышать воздухом. Выпьем кофе?

– Давай…

_______________________________

* Мальчик или девочка? (англ.)

* * *

Они медленно шли по небольшому парку. В мягком свете фонарей ресницы Леры отбрасывали длинные тени, добавляя ей юной нежности. Сокол крепко держал её за руку, словно боялся, что она вдруг захочет сбежать.

– Расскажи мне.

– Что рассказать?

– Что ты почувствовала?

– Безысходность… – Пики судорожно вздохнула.

– Тебе нужна помощь? Какая-нибудь психотерапия?

– Не знаю… – внутри себя Лера мысленно металась и кричала. Слова застревали в горле: “Как ему сказать?! Как?!!”

– Солнце… – Дима остановился и нежно приподнял лицо Леры за подбородок. – Просто скажи мне. Я же люблю тебя. И хочу тебе помочь. Мы сделаем всё, что нужно. Выговорись, если тебе хочется.

По её лицу снова потекли слёзы. Лера с трудом посмотрела в лицо Соколу:

– Первая беременность закончилось выкидышем… Девять недель. Вторая прошла нормально… Но мой мальчик умер во сне. И я… Я больше не…

Сокол боялся моргнуть. Он уже знал, что Лера пыталась сказать.

– Я больше не хочу детей.

Дима ждал. Ждал какого-то горького чувства внутри себя. Отрешённости. Разочарования. Болезненной безысходности. Бунта, в конце концов. Но, услышав наконец фразу целиком, не почувствовал ничего. Ни одна струна не дрогнула.

– Ты уверена?

– Да… – Лера всхлипнула, неправильно поняв его спокойствие. – Если ты… Если тебе нужно… Я понимаю… Я… предполагала…

– Тшш… – он крепко прижал её к себе, обнял обеими руками, с горечью ощущая, как бедную Леру второй раз за вечер накрывала истерика, и поцеловал. Точь-в-точь, как в первый раз в день знакомства. Голодно, жадно, терпко, до головокружения, до бешеного грохота в ушах от подскочившего пульса. Она вцепилась в его спину ногтями и продолжала всхлипывать, не в силах остановить накатывающие рыдания.

– Лера. Посмотри на меня.

– Не могу. Нет.

– Посмотри. На меня.

Она подняла заплаканные глаза на Сокола. Он улыбался ей краешком рта. Его подзаживший шрам на виске еле заметно подёргивался от пульса.

– Мы не расстанемся. Я могу быть не прав. Но пока предлагаю не трогать эту тему. И не фокусироваться на ней. Выдохни. Расслабься. Мы поговорим потом. Когда ты будешь готова. Когда поверишь мне, что из-за детей мы не расстанемся.

– Нет… Пойми, ты сейчас можешь так сказать, но через два-три года, когда весь… весь “Феникс”… у всех будут… и ты…

– Лера. Выдохни.

Она послушно замолчала и медленно выдохнула.