Адвокаты не попадают в рай

— У меня есть клиент, прекрасный молодой человек, зовут его Павел. Родился Паша в Волгограде, но мать его уехала в Стамбул искать лёгкой жизни, подбросив малыша на воспитание бабушке. Та его и вырастила. После смерти этой святой женщины Павел приехал Москву на поиски папы, которого никогда не видел, но со слов матери знал, что тот проживает где-то в столице. Парень хочет разыскать его самого и свою родню. Но Павла то и дело подстерегают неприятности с законом — уж очень артистическая у него натура…

— А ну-ка, поехали к твоему Паше! — вдруг скомандовала, перебив, Кашевая, торопливо натягивая сапоги. — В каком году, говоришь, он родился?

— В девяносто втором, — стараясь как можно правдоподобнее изобразить на лице недоумение, протянула я.

— Чует моё сердце, это он, — прижимая пухлые пальцы к груди, всхлипнула Любовь Сергеевна, устремляясь из квартиры на лестничную клетку. Старушка так торопилась, что позабыла прихватить с собой даже самые необходимые вещи.

* * *

Решив вопрос с безопасностью клиентки, я подумала, что неплохо бы было собрать побольше сведений о Григории Арзамасове. Поэтому отправилась в архив, чтобы подробнее ознакомиться с делом инсулинового убийцы. Народу было немного, поэтому я завладела пухлой папкой довольно быстро. Однако, развязав тесёмки, не обнаружила в ней ни единого официального документа по существу. Ни протокола осмотра места преступления, ни протоколов свидетельских показаний — ничего! Только малозначимые бумажки, которые совершенно ни на что не влияли.

Перебрав по листочку документы, я отправилась к архивариусу. Пожилая женщина с буйными кудряшками по всей голове встретила меня настороженно.

— Как это в папке не все документы? — недоверчиво взглянула она на меня. — Вы сверялись с описью?

— Самой собой, — согласилась я.

— Сейчас посмотрим по журналу, кто последний заказывал дело, — засуетилась женщина.

Пролистав журнал, сотрудница архива пришла к неутешительному выводу, что страницу из него с фамилией последнего человека, смотревшего дело Валдиса Лациса, вырвала та же рука, что и выкрала из папки бумаги.

— Я тридцать лет здесь работаю, но такого хулиганства не припомню! — возмущалась архивариус. — Это же уничтожение уголовного дела! Сотрудникам архива грозила бы статья за халатность, если бы у нас совершенно случайно не сохранились копии материалов!

— Неужели сохранились копии? — обрадовалась я.

— Случайно, — радостно закивав, подтвердила женщина. — Дело инсулинового убийцы вёл следователь Арзамасов, а его недолюбливал начальник следственного отдела Синицын. Тому что-то не нравилось в методе работы коллеги, и он попросил отдел собственной безопасности сделать копии с материалов этого дела. Копии были сделаны. Но тут вдруг Синицын умер от пневмонии. Заниматься Арзамасовым стало некому, и отдел собственной безопасности передал копии в архив.

— Могу я на них взглянуть? — осведомилась я.

— Конечно, можете, — улыбнулась архивариус.

И вынесла другую папку с ботиночными тесёмками, точную копию той, которая только что так разочаровала меня. Просматривая материалы, собранные в ней, я сразу поняла, почему начальник следственного отдела заинтересовался методами работы своего подчинённого. Арзамасов явно подтасовывал факты, чтобы сфабриковать дело, и, если бы обвиняемый дожил до суда, грамотный адвокат камня на камне не оставил бы от обвинения. Но Валдис Лацис как по заказу умер в тюрьме, где дожидался слушания дела. А что самое поразительное, в первом же протоколе допроса я нашла запись, что подозреваемый категорически отказывался от консультации адвоката. Согласитесь, довольно странно.

Я уже заканчивала просматривать дело, когда раздался звонок от Любови Сергеевны.

— Агата Львовна, — взволнованно заговорила старушка, — мне только что звонила Раиса. Она вернулась от внука и увидела у дверей Надеждиной квартиры какого-то узбека, который явно там кого-то поджидает. Понимаешь, Паша человек занятой, ушёл на работу, поэтому я тебя и беспокою, а то бы обратилась к нему. Ты всё равно в тех краях, вот и загляни туда, проверь, что там и как. А то я беспокоюсь, как бы снова кто в хоромы сестры не забрался.

После знакомства с архивными материалами у меня возникло крайне неприятное впечатление, что меня хотят обвести вокруг пальца. Однако, стараясь ничем не выдать своего волнения, я согласилась и двинулась в Армянский переулок, решив оставить анализ ситуации на потом.

Соседка Надежды Мироевской по лестничной клетке не обманула — у двери напротив её квартиры действительно сидел на корточках молодой человек восточной наружности. Тонкое лицо его с правильными чертами было перекошено гримасой страдания. На полу перед парнем лежали две удивительно красивые розы, а в руках странный тип держал толстую незажжённую свечу.

— Добрый день. Вы кого-то ждёте? — поинтересовалась я, поднимаясь на пятый этаж.

Парень вскинул на меня измученные раскосые глаза, в которых застыли слёзы, и чуть слышно проговорил:

— Мне нужно попасть в эту квартиру.

— Зачем, если не секрет? — удивилась я.