Аэропорт

Таможенный инспектор Гарри Стэндиш не слышал объявления о посадке в самолёт, вылетающий рейсом два, но ему было известно, что такое объявление сделано. В таможенный зал эти объявления не транслировались, поскольку здесь находились лишь пассажиры, прибывшие из-за границы, а не наоборот, и поэтому Стэндиш получил свою информацию по телефону от «Транс-Америки». Он знал, что посадка на рейс два началась, что производится она через выход сорок семь и лайнер поднимется в воздух ровно в двадцать три ноль-ноль.

Стэндиш всё время поглядывал на часы: он собирался подойти к выходу сорок семь, но не по служебной обязанности, а чтобы попрощаться с племянницей. Джуди, дочка его сестры, улетала на год в Европу для завершения образования, и Стэндиш обещал сестре, жившей в Денвере, проводить племянницу. Он уже посидел немного в главном зале ожидания с этой славной, уравновешенной восемнадцатилетней девушкой и сказал, что непременно найдёт её, чтобы попрощаться перед самым отлётом.

А пока что инспектор Стэндиш пытался довести до конца одно чрезвычайно нудное дело — на редкость беспокойный выдался у него сегодня денёк.

— Вы совершенно уверены, мадам, что вам не следует внести кое-какие поправки в ваше заявление? — сдержанно спросил он костлявую даму весьма надменного вида, многочисленные чемоданы которой лежали раскрытыми на таможенном столе.

— Насколько я понимаю, вы предлагаете мне изобрести какие-то небылицы взамен чистой правды, которую я вам сказала, — раздражённо ответствовала дама. — Боже мой, вы все здесь так недоверчивы, так подозрительны. Право, можно подумать, что мы живём в полицейском государстве.

Гарри Стэндиш пропустил этот выпад мимо ушей, как полагалось видавшему виды таможенному чиновнику, и вежливо ответил:

— Я вам ничего не предлагаю, мадам. Я просто спросил, не желаете ли вы внести кое-какие поправки в заявление, сделанное вами по поводу этих вещей, платьев, свитеров и мехового жакета.

Дама — в паспорте она значилась как миссис Гарриет дю Барри-Моссмен, проживающая в Эванстоне и возвращавшаяся домой после месячного пребывания в Англии, Франции и Дании, — ответила ледяным тоном:

— Нет, и не подумаю. Более того, когда я расскажу адвокату моего мужа об учинённом мне допросе…

— Прекрасно, мадам, — сказал Гарри Стэндиш. — В таком случае не будете ли вы так любезны подписать этот бланк. Если желаете, я могу объяснить вам, для чего это необходимо.

Платья, свитеры и меховой жакет были разложены на открытых чемоданах. Меховой жакет — соболий — ещё недавно красовался на плечах миссис Моссмен. Когда инспектор Стэндиш появился в таможенном зале у стола номер одиннадцать, он попросил миссис Моссмен снять жакет, чтобы можно было получше его рассмотреть. Несколько минут назад красная лампочка, вспыхнувшая на стенной панели возле входа в главный таможенный зал, послужила для Стэндиша сигналом. Каждому из таможенных столов соответствовала своя лампочка; когда она загоралась, это означало, что у того или иного дежурного таможни возникли затруднения и он нуждается в помощи старшего инспектора.

Сейчас молодой дежурный, первым имевший дело с миссис Моссмен, стоял рядом с инспектором Стэндишем. Большинство пассажиров, прибывших из Копенгагена на самолёте ДС-8 Скандинавской авиакомпании, уже прошли таможенный досмотр и покинули зал, и только эта хорошо одетая американка всех задерживала, утверждая, что не приобрела в Европе ничего, кроме духов, кое-какой бижутерии и туфель. Всего на девяносто долларов, иными словами — на десять долларов меньше суммы, не облагаемой таможенным сбором. Однако молодой таможенник усомнился в её правдивости, и он вызвал Стэндиша.

— С какой стати должна я что-то подписывать? — спросила миссис Гарриет дю Барри-Моссмен.

Стэндиш посмотрел на часы под потолком. Было без пятнадцати одиннадцать. Он ещё мог успеть, покончив с делами этой дамы, попрощаться с племянницей, пока самолёт не улетел. Он терпеливо разъяснил:

— Просто чтобы облегчить дело, мадам. Мы ведь просим вас только письменно подтвердить то, что вы уже сообщили нам на словах. Вы сказали, что эти платья были вами приобретены…

— Сколько же раз должна я повторять одно и то же? Я покупала их в Чикаго и в Нью-Йорке перед отъездом в Европу. Так же, как и свитеры. А этот жакет — подарок и куплен в Соединённых Штатах. Мне подарили его полгода назад.

«И зачем только люди так поступают?» — недоумевал Гарри Стэндиш. Он ни секунды не сомневался, что утверждения этой дамы сплошная ложь.