Аэропорт

Она окинула взглядом салон, где толпились приглашённые и устроители коктейля. Фотографы перестали щёлкать аппаратами — значит, оставаться дольше не имело смысла. Можно, тихонько, незаметно уйти.

Дерик Иден спросил:

— Вы на машине, Синди?

— Нет. А вы?

Из-за непогоды Синди приехала на такси.

— А я на машине.

— Прекрасно, — сказала она. — Давайте уйдём порознь. Ждите меня в своей машине, я выйду из главного подъезда через четверть часа.

— Давайте лучше через двадцать минут: мне ещё надо сделать два-три звонка.

— Очень хорошо.

— У вас есть какие-нибудь пожелания? Насчёт того, куда бы вы хотели поехать.

— Это уж решайте сами.

Секунду помедлив, он спросил:

— Вы предпочитаете сначала поужинать?

Её позабавило это «сначала»: всё должно быть ясно — он хотел, чтобы она понимала, на что идёт.

— Нет, — сказала Синди. — У меня мало времени. Мне нужно быть ещё в одном месте.

Она почувствовала, как взгляд Дерика Идена скользнул по её фигуре и снова вернулся к её лицу. Казалось, она даже услышала, как у него перехватило дыхание, — ещё бы, так повезло.

— Вы грандиозная женщина, — сказал он. — Но я до конца поверю своему счастью, только когда вы выйдете из подъезда.

Произнеся это, он повернулся и незаметно исчез из салона. Через четверть часа Синди последовала за ним.

Она взяла в гардеробе своё манто и, выходя из отеля, плотно закуталась в него. На улице по-прежнему сыпал снег и ледяной пронизывающий ветер гнал позёмку по просторам набережной и шоссе. Погода напомнила Синди об аэропорте. Она твёрдо решила, что сегодня непременно поедет туда, но было ещё рано — всего половина десятого, — и времени впереди достаточно… хватит на всё.

Из-под козырька подъезда вышел швейцар и притронулся к фуражке:

— Такси, мэм?

— Нет, пожалуй, не надо.

В эту минуту на стоянке вспыхнули фары одной из машин. Она тронулась с места, слегка пошла юзом на рыхлом снегу и подкатила к подъезду, где ждала Синди. Это был «шевроле» семилетней давности. За рулём сидел Дерик Иден.

Швейцар распахнул дверцу, и Синди села в машину. Когда дверца захлопнулась, Дерик Иден сказал:

— Извините, что здесь так холодно. Мне надо было сначала позвонить в газету, а затем позаботиться о том, чтобы нас приняли там, куда мы едем. Я сам только что залез в машину.

Синди вздрогнула и плотнее закуталась в манто.

— Остаётся только надеяться, что там, куда мы едем, будет тепло.

Дерик Иден, не глядя, сжал её пальцы. А заодно сжал и колено, на котором лежала её рука. Прикосновение было мгновенным — и обе его руки уже снова лежали на руле. Он тихо произнёс:

— Вам будет тепло — это я обещаю.

7

До вылета самолёта «Транс-Америки» рейсом два «Золотой Аргос» оставалось сорок пять минут; в машине шли последние приготовления к беспосадочному пятитысячемильному полёту в Рим.

Вообще подготовка к этому полёту длилась многие месяцы, недели и дни. Непосредственные же приготовления шли уже сутки.

Самолёт, вылетающий из любого крупного аэропорта, подобен реке, когда она впадает в море. По пути к морю река вбирает в себя все притоки, а каждый приток, в свою очередь, вбирает в себя те, что поменьше. Таким образом, в устье река представляет собою конгломерат всего, что в неё влилось. Если перевести это на язык авиации, то река, когда она впадает в море, подобна воздушному лайнеру в момент взлёта.

Для рейса два был избран «боинг-707-320В» за номером 731-ТА. Несли его четыре реактивных двигателя фирмы «Пратт энд Уитни», позволяющие развить скорость 605 миль в час. При Максимальной загрузке самолёт мог пролететь 6 тысяч миль, или — по прямой — расстояние от Исландии до Гонконга. Он мог поднять в воздух 199 пассажиров и 25 тысяч американских галлонов горючего, — иными словами: вместимость бассейна средней величины. Стоил самолёт 6,5 миллиона долларов.

Два дня назад номер 731-ТА вылетел из Западной Германии, из Дюссельдорфа, и за два часа до посадки в международном аэропорту имени Линкольна у него перегрелся двигатель. Командир корабля на всякий случай велел его выключить. Никто из пассажиров и не догадывался, что они летели на трёх двигателях вместо четырёх; да, собственно, самолёт в случае необходимости мог лететь и на одном. Сел он вовремя.

Однако аварийная бригада «Транс-Америки» была поставлена по радио в известность о случившемся. Поэтому группа механиков поджидала машину, и как только пассажиры вышли, а груз сняли, самолёт покатили в ангар. Пока он ехал к ангару, специалисты-диагностики уже трудились вовсю, отыскивая причину неполадки, которую, кстати, удалось довольно быстро найти.

Пневматический воздуховод — стальная труба, проходящая вокруг повреждённого двигателя, — лопнул во время полёта. Необходимо было снять двигатель и заменить его. И сделать это сравнительно просто. Куда сложнее ликвидировать последствия того, что произошло за те несколько минут, пока перегревшийся двигатель ещё работал и чрезвычайно горячий воздух попал в гондолу двигателя. Этот горячий воздух мог повредить сто восемь пар контактов электрической системы самолёта.