Афера Хавьера

– Знаешь, у трущоб в горах вроде Кататумбы немало преимуществ. В Рио почти всегда тепло, – преимущества тропического климата, но в Сан-Пауло в августе и сентябре мертвецов вывозят на тележках. Замерзших, – он кивнул, как будто Вильсон пытался возражать, – это правда. И ещё одна вещь, которую, уверен, ты не знал: в фавелах очень мало крыс. Ты этого не знал, верно? Люди считают, что трущобы кишат крысами, но в Бразилии это не так. Он криво ухмыльнулся. – В трущобе вроде Кататумбы крыса либо подохнет с голоду, либо её затопчут. А на северо-востоке? – Казалось, нашлось время для глотка; он поднял бокал ко рту, посмаковал минуту и допил. – Так, о чем это я? А, да. На северо-востоке крысы не столь глупы, чтобы забредать в фавелы. Ее убили и сожрали бы прежде, чем она сообразила, что к чему.

Вильсон почувствовал, что можно попробовать подладиться под настроение.

– Я только спросил, как им удается там выжить…

– А я только рассказал тебе, как, – спокойно посмотрел на него да Силва. – Позволь спросить, ты искренне веришь, что увиденное сегодня гораздо хуже трущоб в Штатах?

Вильсон заколебался, потом покачал головой.

– Не знаю.

– Я тоже не знаю, но сомневаюсь. Наши страны слишком большие… – да Силва глубоко вздохнул и успокоился. – Давай сменим тему!

– Охотно, – согласился Вильсон. – Похоже, там, на горе живет уйма народу…

– Я полагаю, – насупился да Силва. – Кататумба – это целый город, и как во всех городах, больших или маленьких, в нем есть хорошие и плохие люди. Огромное большинство там имеют работу, правда, низкооплачиваемую, и возвращаются с нее, как все остальные, озабоченные счетами и заботами о семье, стараясь жить нормальной жизнью, насколько позволяют обстоятельства. Они живут там, потому что не могут позволить себе ничего другого, а не потому, что не хотят. – он взглянул Вильсону в глаза. – Можешь себе представить, что кто-нибудь живет там по доброй воле?

– Нет, – просто ответил Вильсон.

– Видишь, ты все-таки что-то понял, – да Силва потянулся было за бутылкой, но передумал. – Конечно, есть среди них и такие, кого смело можно назвать бандитами. Настоящими бандитами. По нашим данным, в Кататумбе прячутся три-четыре серьезных преступника, но ни один полицейский туда за ними не пойдет. По крайне мере из тех, кого я знаю.

– Но ты идешь, – возразил Вильсон. – А если ты наткнешься на того, кто тебя узнает?

– Фонзека не узнал, и там меня сегодня не узнали, а завтра с отросшей бородой шансов остаться неузнанным будет ещё больше.

– Или представь, – задумчиво продолжал Вильсон. – что твой друг Клаудио решит, прежде чем увезти подружку в Петрополис, шепнуть приятелям, что сдал свои хоромы полицейскому? Просто ради смеха? Или на случай, если капитан да Силва ему солгал?

– Клаудио не пойдет назад в фавелы, – покачал головой да Силва. – И ни слова не скажет дружкам.

Он говорил уверенно, но Вильсон его уверенности не разделял.

– Ты слишком доверяешь этому типу.

– Дело не в доверии, – возразил да Силва и отвернулся к окну. Он долго смотрел сквозь фиолетовую ночь, потом, слабо улыбаясь, обернулся.

– Я учел, что его настроение может перемениться.

– И?

Да Силва виновато пожал плечами.

– Если оно изменилось, то ему придется подождать тратить свою тысячу конто. Нет, понимаешь, он их все равно получит. Просто, – он покосился на часы, – сейчас Перейра наверняка уже арестовал нашего друга Фонзека за нарушение общественного порядка, например, плевок на улице. – Капитан улыбнулся. – Боюсь, Клаудио придется ближайшие четыре-пять дней беседовать с тюремным надзирателем.

При виде мины Вильсона он вздернул кустистые брови.

– В чем дело?

– Но ты же обещал…

– Я обещал, что у него не будет неприятностей в фавеле, и их не будет. А про тюрьму я ничего не говорил. Несколько дней за решеткой – лучшая гарантия от неприятностей в фавеле. – Улыбка да Силвы погасла. – Не беспокойся, Клаудио и раньше сидел в тюрьме. Гораздо дольше и по гораздо более серьезным причинам.

Вильсон медленно покачал головой.

– Я уже говорил, но скажу снова: не думаю, что когда-нибудь до конца пойму тебя, Зе.

– Тогда и не пытайся.

Да Силва потянулся за коньяком, правильно посчитав, что период воздержания более чем достаточен. Он налил себе и поднял бокал, в состоянии искусственной приподнятости прикидывая, где может быть та милая девушка, которую он встретил днем. Он пытался остановиться на этой приятной мысли, но её заслонили другие.

– За нашу удачу!

– За нашу удачу, – машинально повторил Вильсон, совершенно не подозревая, что повторяет слова некоего Рикардо Каравеласа.

Глава 8

Как следует выспавшись, капитан да Силва вышел к своему потрепанному такси свежим и бодрым, хотя сторонний наблюдатель об этом бы не догадался. День без бритья оставил на его рябом лице черную жесткую щетину, усы без привычного визита к парикмахеру выглядели неряшливее обычного, капли в глаза заставили их покраснеть и опухнуть. С кожаной кепкой – – приметой всех таксистов Рио, нахлобученной на всклокоченные кудри, он выглядел, как бандит после ночного кутежа. Именно этого капитан и добивался.