Афера под прикрытием

– Дим, Глеб, выйдите в коридор.

У окна нас ждала Алиса.

– У нас в классе целый день о Стелле говорят.

– Такая же фигня и у нас, – кивнула Люська.

– А в нашем сейчас бои без правил начнутся. Витька с Маринкой сцепились.

– Глеб, я чего тебя вызвала, Диана звонила, сегодня Полежаев приедет. Надо обмозговать, как себя с ним вести.

– В смысле?

– В прямом. После всего, что я видела и слышала, боюсь не сдержаться. Он резко упал в моих глазах. Со Стеллой обращался грубо, оскорблял, угрожал. Алис, прикинь, я сначала даже не поверила, что это Александр Борисович. С нами и Дианой он – само очарование. Галантный кавалер, с фирменной улыбочкой. А на деле оказался двуличным типом.

– Он работает в шоу-бизнесе, как ты хотела, там иначе нельзя.

– Нельзя поднимать руку на женщин. Я вообще не удивлюсь, что в тот вечер Стелла удирала от него.

– Не думаю.

– Глеб, но кто-то же её избил.

– Полежаев к этому отношения не имеет.

– Уже сомневаюсь.

Димон ударил кулаком по подоконнику.

– Никак не могу сообразить, есть во всей этой истории стержень или нет?

– Какой стержень, Димка?

– Двоякая ситуация, Люсь. С одной стороны посмотришь, вроде столько странностей, недосказанности, аж криминалом попахивает. С другой… А вдруг обычная бытовуха, которая выеденного яйца не стоит.

– Здрасти, – Люська скрестила руки на груди. – Долго думал?

– Суди сама. В конце лета мы знакомимся со Стеллой…

– Её тогда звали Светланой, – поправила Димона Алиса.

– Не придирайся к имени. Увидели ее, выслушали и навоображали невесть что. По принципу – у страха глаза велики. А скажите мне, почему Стелла не могла в тот вечер возвращаться с какой-нибудь вечеринки со своим парнем. Ехали, поругались, дошло до драки. Она убежала, встретила нас…

– Наврала с три короба, – перебила Люська.

– Поставь себя на её место. Ты сразу бы представилась участницей музыкальной группы, назвала своё настоящее имя, чтобы потом поползли слухи? Нет, Люсь, и ты бы врала напропалую. Выдумала Стелла историю с мужем, чтобы мы отвязались. И продолжила жить дальше. Стопудово она с тем парнем рассталась, занялась карьерой и всё у неё было в шоколаде.

– До субботнего вечера.

Димон развёл руками.

– Здесь ничего не могу сказать, точная причина смерти мне неизвестна.

– Нет, Димка, ты ошибаешься. Тебя там не было, нам с Глебом повезло меньше. Как будто в террариум попали. Вспоминаю разговор Флоры и Мельниковой в туалете. Тётки ненавидят друг друга, а на камеру обнимаются, как лучшие подруги. Кстати, и Ксения Леонидовна, и Флора были не в восторге от группы и от участниц. Обе об этом без стеснения сообщили продюсеру. Глеб, скажи.

– Было такое, – кивнул я. – Люська права, фальши на презентации хватало.

Помолчав, я добавил:

– Люсь. У меня к тебе просьба, когда будем разговаривать с Полежаевым, веди себя корректно. Не взрывайся и не иди на поводу у эмоций.

– Постараюсь, конечно, сдерживаться. Да, я вам о самом главном попадалове не рассказала. Ваще жесть! Меня наша классуха заставила помогать первоклашкам оформлять стенгазету к Дню защитника Отечества.

– Поздравляю.

– Надо стихи придумать. И чтобы они обязательно начинались с фразы «Двадцать третье февраля…». Это уже условие их училки, Веры Валентиновны. Алис, ты умеешь сочинять стихи?

– Не-а.

– Димка, Глеб?

– Я не поэт, я только учусь.

– Очень смешно. Что мне делать?

– Откажись.

– Пробовала. Не получилось. Каждый должен внести свой вклад, – спародировала Люська классуху. – Короче, тихий ужас.

– Ничего, справишься. Нас тоже запрягли. Мы с Глебычем помогаем пятиклассникам готовить выступление перед ветеранами. Алиска занята спектаклем к двадцать третьему февраля. Ты еще легко отделалась. Время есть, успеешь стихи сочинить. Типа, – Димон задумался. – Двадцать третье февраля…

– Продолжай.

– Сейчас. Надо рифму найти.

– Нет рифмы к слову «февраля».

– А если «ля-ля-ля-ля-ля-ля-ля»?

– Двадцать третье февраля, ля-ля-ля-ля-ля-ля-ля? Дим, да ты у нас, оказывается, гений. У тебя случайно псевдоним не Пушкин Александр Сергеевич?

– Февраля… февраля, – повторил Димон. – Февраля-короля. Не, не подходит.

Прозвенел звонок. Мы разошлись по классам. После уроков сразу зарулили домой, необходимо подготовиться к встрече с Полежаевым.

Александр Борисович не приехал. Увидели мы его лишь в четверг, через день после появившихся в газетах и Интернете кричащих заголовках: «Убийство на презентации», «Юная солистка популярной группы зверски убита». «Смерть на пике славы». «Кровавая презентация».

Выходит, Стеллу убили. Вот вам и острая сердечная недостаточность.

– Люсь, – сказал я сестре, пока Полежаев разговаривал с Дианой. – Действуем по следующей схеме: я разговариваю с Александром Борисовичем, ты отвлекаешь Диану. В её присутствии нормального общения не получится, сама знаешь, начнутся театральные охи-ахи, закатывание глаз и тому подобное.

– Усекла, – Люська начала нарезать круги по комнате. – Уже сорок минут болтают, у меня нервы на пределе. О, Глеб, кажется, дверь открылась. Идём.

Александр Борисович собирался уезжать, но Люська вцепилась в него мёртвой хваткой.