Афера

Вам, наверное, интересно, было ли у меня что-нибудь с Бриллиантовой Бриттани, она же Джессика Смит. Было, тринадцать лет назад в Санта-Барбаре. Жертва нашей аферы — владелец сети бакалейных магазинов в Неваде — распсиховался и не пришел на свидание с дамой, ищущей партнера для ни к чему не обязывающего секса. Мы были одни в гостиничном номере, теплый ветер шелестел в листьях пальм за окном, и нам вдруг самим захотелось ни к чему не обязывающей ночи. Мы занимались любовью в ночной прохладе и заснули в объятиях друг друга. Наутро я поднялся с ноющей болью в животе и осознанием того, что совершил страшную ошибку — я разрушил все, я обошелся с самой важной женщиной в моей жизни как с какой-то девицей по вызову. Наверное, она чувствовала нечто похожее. Ведь хотя потом мы ни разу не вспоминали о том случае, ни слова о нем не проронили, любовью мы больше не занимались. Наверное, мы оба так решили.

И в этом, быть может, и заключается настоящая, вечная любовь, вы не находите? Когда у двух людей возникает одна и та же мысль, когда они соглашаются с нею, не обмолвившись при этом и словом. Как еще, кроме как любовью, можно это назвать?

* * *

Но, естественно, о ночном звонке все же стоит задуматься.

От женщины четыре года ни слуху ни духу, а потом, когда вы планируете аферу, она вдруг звонит, чтобы поинтересоваться, как дела. Каковы же шансы, что это простое совпадение?

13

Я трижды пытался радикально изменить свою жизнь, и все три раза меня ждала неудача. Может, хватит уже пытаться?

Попытка первая: мне было двадцать, я заявил отцу, что не желаю идти по его стопам, что я устал обманывать, устал постоянно оглядываться и все время бояться полиции. Я поступил в нью-йоркский университет Квинс-колледж на юридический факультет, поскольку, как мне казалось, тем, кто за мной гоняется, живется куда лучше, чем мне.

Отец отозвался на мое решение тихой яростью, словно я нанес смертельное оскорбление всему, чего он достиг. Отчасти он, конечно, был прав. Он перестал со мной разговаривать, но последнее слово все равно оставалось за ним: словно в пику мне, он умирал. Последние девять месяцев своей жизни отец был прикован к постели, кожа его пожелтела, от него воняло. Мать тем временем должна была как-то расплачиваться со всеми его долгами. А задолжал он много и очень опасным людям. Я бросил университет и вернулся на улицы. Я проворачивал самые разные аферы, пока не выплатил все долги родителей. Прошло полгода: они оба были мертвы, а я так и не вернулся в университет, даже не попытался. Мой отец победил и теперь ухмылялся из могилы.

Попытка вторая: мне было сорок два, я был уверенным в себе человеком — наконец-то, спустя двадцать лет. Я оглядывался вокруг, видел успешных людей — честных людей, никогда не нарушавших закон, никогда не вздрагивавших при виде полицейских мигалок в зеркале автомобиля — и понимал, что я умнее любого из них. Я решил, что мог бы жить такой же скучной жизнью, иметь участок в западном пригороде Лос-Анджелеса, с бассейном во дворе и двумя машинами в гараже. Коль скоро они, люди работящие и звезд с неба не хватающие, смогли преуспеть в бизнесе — в честном бизнесе, — то и я смогу.

Я сел за стол и попытался представить себе идеальное дело честного человека — дело, которое приносило бы доход, используя недостатки людей — их лень, тщеславие и несдержанность.

Так родилась «Карточная диета».

Только представьте: продавать за сорок девять долларов девяносто пять центов колоду карт, которую можно купить за девяносто девять центов в тайваньской торговой компании «Шуньксинь». А теперь представьте, как вы продаете эту колоду каждому американцу, страдающему избыточным весом, но слишком ленивому или глупому, чтобы осознать очевидное: надо поменьше есть и побольше заниматься спортом.

Такова была суть «Карточной диеты». За первые три месяца я продал двенадцать тысяч колод, заработав около четырехсот восьмидесяти тысяч долларов. Назад я больше не оглядывался.

Вскоре появились и бассейн, и дом за городом, и две машины в гараже. Я смог отправить Тоби в частную школу в Лос-Анджелесе. Брак с Селией был как никогда крепок. Моя жизнь наконец пошла правильным путем.

Как я погорел? Вот это сложнее всего объяснить. Ведь на самом деле я не собирался никого обманывать. Наоборот, больше всего я хотел преуспеть в легальном бизнесе. Но в итоге меня сломила могущественная и неумолимая сила — моя собственная природа.