Афера

И в этом вся сущность различий между старой и новой экономикой. В старой экономике, гордым представителем которой являюсь я, не бывает победителей без проигравших. Если появляется новый арендатор, то старый вынужден уехать, испариться или умереть. В новой экономике проигравших нет. Ничто не конечно. Здесь можно урвать не только бесплатный обед, но и завтрак с ужином. И, конечно, чашечку капуччино.

На следующий день после подписания договора аренды и внесения платы за три месяца вперед привозят мебель: десять столов с перегородками, десять офисных кресел «Аэрон» (1400 долларов за штуку), пять металлических шкафов для документов, настольный футбол (800 долларов) и игровой автомат с «Пэкмэном» (495 долларов без доставки). Питер объяснил мне, что последние два предмета необходимы, если мы хотим нанять действительно серьезных программистов.

После мебели привозят компьютеры. Поскольку сроки нас поджимают, у нас нет времени на проведение интервью с соискателями. Но это не страшно: все решается одним телефонным звонком. Мы с Питером набираем номер агентства временного найма, директор которого, Бо Рингвальд, как он утверждает, «работает только с умнейшими людьми».

— Мне нужны пять специалистов в области информационных технологий, — заявляю я Бо Рингвальду. — Необходимо поднять компьютерную инфраструктуру с нуля.

— Пятеро компьютерщиков? Найдем, — отвечает Бо Рингвальд.

— Сколько это будет стоить? — интересуюсь я.

Бо Рингвальд смеется, словно я задал глупый и неуместный вопрос.

— А вам не все равно?

Он привык иметь дело с бизнесменами, только получившими первые сумасшедшие деньги от инвесторов. Разве можно в этом мире, где доходности уже никто не ищет, беспокоиться о затратах.

Назавтра компьютерщики потихоньку подтягиваются в течение всего утра. Эти люди формулу «с 9 до 5» воспринимают как один из множества возможных вариантов. Если ты появляешься на работе раньше полудня, то явно пытаешься выслужиться.

Когда концентрация специалистов Бо Рингвальда достигает приемлемой критической массы, мы с Питером ведем их в комнату без окон, но с отдельным кондиционером.

— Мне нужна внушительная серверная, — объясняю я.

— Что вам потребуется от серверов? Какие задачи они будут решать? — спрашивает меня главный компьютерщик, долговязый парень с бородкой, как у Фрэнка Заппы.

Я пожимаю плечами.

— Надо, чтобы было побольше лампочек и они моргали.

Парень кивает, словно такие заказы он выполняет каждый день.

— Сколько компьютеров надо? — уточняет он.

— А сколько сюда поместится?

У него загораются глаза. Это все равно что попросить гонщика Дэйла Эрнхарда сделать такой тюнинг вашей машины, какой ему нравится.

Пока ребята увлеченно обсуждают грядущий поход в магазин «Фрай Электроникс» — компьютерную мекку Пало-Альто — и спорят, что лучше купить, я увожу Питера в один из наших трех залов для совещаний.

В общих чертах я обрисовываю ему суть моей затеи. Я доверяю Питеру, он хороший человек, но иногда знать детали просто опасно. Поэтому я набрасываю картину аферы грубыми мазками. Я описываю Питеру программу, которую он должен написать. Она нам понадобится, чтобы заманить Напье.

— Сможешь такое написать? — спрашиваю я.

— Естественно.

— А за три дня?

Питер улыбается, словно говоря: «Всякий раз, когда с тобой связываюсь, обязательно находится подвох».

— За три дня… — задумывается он.

Питер проводит рукой по волосам — мечтательно, как девушка в рекламе шампуня. Думает и потом все же решается:

— Ладно. Думаю, управлюсь.

— Тогда давай за работу.

* * *

Я слоняюсь по нашему огромному офису. Ощущения, как на бейсбольном стадионе, когда все ушли и освещение выключено: пусто и жутковато.

В другом конце пещеры, у входа в серверную, компьютерщики без устали спорят о преимуществах «Линукса» перед «Виндоуз». Но назвать их спор бессмысленным теоретизированием лишь потому, что компьютеры, которые они установят, ничего делать не должны, было бы неправильно, поскольку подобные споры — всегда теоретизирование. Компьютерщиков ведь хлебом не корми — дай поспорить об операционных системах. А если попросить их прекратить спор, у них сразу появятся подозрения, что здесь, в «Пифии Корпорейшен», дело нечисто.

В другом темном углу я нахожу Джесс, играющую в «Пэкмэна». На автомате, предусмотрительно оборудованном специальной подставкой, стоит банка колы. Не отрывая глаз от игры, она спрашивает:

— А ты знал, что за дыньки дают сто очков?

— Я бы на некоторые дыньки и пятисот не пожалел.

Она улыбается в ответ.

— Видимо, в четверг ты случайно встретишься с Эдом Напье, — говорю я.

— Хорошо.

— Ты действительно готова на это пойти?

— На что пойти? — переспрашивает она, по-прежнему не отрываясь от игры.

Джессика резко дергает джойстик влево, потом вверх. Автомат даже шатнуло, а банка чуть не вылетела из подставки.

— На крайние меры.

— На крайние меры… — повторяет она. — А ты освоился в Силиконовой долине. Изъясняешься так интересно.

— Я к тому, что ты не обязана этого делать.

Джессика наконец поднимает на меня взгляд.

— Не знай я тебя, подумала бы, что ты ревнуешь.

— Да не ревную я. Просто беспокоюсь.

— Не стоит.