Аферист Его Высочества

– Семка-то Козурин как вылитый, – похвалил отец сына за рисунок, сделанный на сослуживца, как-то побывавшего у них в гостях. – Сразу видно любителя закладывать за воротник.

С этой тетрадью и пошел Константин в Московское художественное училище. И его приняли.

Годы в училище были его лучшие годы. А потом он познакомился с людьми, дружбу с которыми водить бы не следовало, но с ними было весело и интересно. А главное, денежно!

Как-то на спор Константин один в один подделал заковыристую подпись старосты Мещанской управы. Веселым людям такой талант в их новом друге понравился, и однажды они попросили Константина скопировать один старинный документ о дворянской привилегии. Костя сделал его за несколько часов. И неожиданно для себя получил за это пятьдесят рублей. Самая же дорогая его картина, проданная одному купчику, стоила семь рублей, и писал он ее две недели.

Страха не было. Поначалу он, конечно, испытывал нечто подобное мукам совести. Ведь он – художник первого класса, каковое звание ему было присвоено через два года после окончания Училища живописи, а занимается невесть чем. И – зачем же обманывать самого себя – его занятия противозаконны и уголовно наказуемы!

Однако скоро это чувство прошло. Ведь он был молод, хотел жить. А жить – означало иметь деньги. Каковые у него стали водиться, когда он начал выполнять заказы веселых людей, с коими ему было интересно. Особенно Костя сошелся с Самсоном Неофитовым, дворянином, который время от времени подбрасывал ему непыльную работенку, на результаты от которой можно было жить весьма неплохо, мало в чем себе отказывая.

Так прошло несколько лет. Картины писать он забросил – так, если только бывал какой заказ сделать копию полотна известного мастера или его вариацию. Вот это было интересно. Впрочем, подделать банковский билет или доходную бумагу, да так, чтобы от подлинной ее не отличил бы и специалист, было не менее интересно и увлекательно. Ну и прибыльно, конечно.

Как-то после одного из таких дел к нему на квартиру, которую он снимал на Арбате, пришел частный пристав с квартальным надзирателем и двумя агентами Сыскного отделения. Они показали ему ордер, по которому прокурор разрешал произвести в его доме обыск и в случае нахождения улик, подтверждающих его противузаконные деяния, – произвести арестование. Улики были найдены: заготовки гравюр для фальшивых акций и ценных бумаг, наличие поддельных пашпортов и соответствующий для их производства инструментарий. И Костю повели в следственную тюрьму, откуда после судебного разбирательства, определившего ему два года и восемь месяцев тюремного заключения, его отправили прямиком в губернский замок.

С полгода он просидел там без дела, а потом через подкупленного охранника (с ним снесся Самсон Неофитов) организовали подпольную фабрику фальшивых бумаг прямо в его «хате».

– На воле с ног собьются, разыскивая, кто мастырит фальшивки, – усмехался Африканыч. – А здесь, в тюрьме, никто искать не станет.

Идея эта была в духе «Червонных валетов» и понравилась Сизифу. В то время его уже так величали. Почему Сизиф? Да потому что все, что он делал, было неполезным трудом. Ведь все это понимали, в том числе и сам Константин. Вот если бы он писал портреты и пейзажи, такого прозвища никогда бы не получил…

– Говори, какой тебе нужен инструментарий? – спросил Африканыч, когда его идея была одобрена Сизифом.

Константин перечислил все, что ему требовалось.

– Через два дня получишь, – заверил его Африканыч.

И он сдержал слово. Через того же подкупленного охранника Сизиф получил все, что ему было необходимо для производства фальшивок, и деньги, которые позволили ему перевестись в отдельную камеру.

А потом пошли заказы. Почти два года придуманная Африканычем система работала без сбоев. Материал для производства фальшивых ценных бумаг и пополнение необходимым инвентарем и инструментарием происходило путем переправки в острожный замок с партиями чистого белья. А через несколько дней исполненный заказ возвращался обратно, с партией уже грязного белья. Система работала подобно брегетовским часам, покуда председатель клуба «Червонные валеты» Паша Шпейер не провернул аферу с продажей губернаторского дворца заезжему английскому лорду.

Сыскное отделение стало копать (и как копать!), не пропуская ни одной детали, что в розыскном деле совсем не последнее дело. И докопались до многого, включая наличие в Москве подпольной фабрики по подделке ценных бумаг. Да такого качества, что в их подлинности не сомневались не только специалисты-криминологи, но и ушлые банковские служащие.

– Узнать! Все и подробнейшим образом, где эта фабрика располагается, кто в ней работает и всех лиц, причастных к ней! – таков был приказ начальника Сыскного отделения своему помощнику.

Тот узнал и сообщил своему шефу, что фабрика по подделке ценных бумаг, причем любых и всякого достоинства, размещается в губернском острожном замке. Иначе – в тюрьме, где преступники должны отбывать наказание, но отнюдь не продолжать совершать противузаконные деяния, оставаясь безнаказанными.