Афган, снова Афган...

Этот дым печных труб, его запах вызывали в памяти детские ассоциации и ностальгические воспоминания. Вспоминалась поздняя осень, утро, туман, деревья с опавшей листвой, влажные разноцветные листья под ногами, запах дыма из печных труб. И я — маленький, еще дошкольник — иду с бабушкой на рынок за покупками. До конца нашей улочки нас провожает огромный полосатый кот Степка. Мы уйдем, а он терпеливо будет нас ждать. Степка очень любил бабушку, а она всегда приносила ему с рынка что-нибудь вкусненькое… Когда бабушка заболела и ее положили в больницу, Степка не находил себе места, по ночам жалобно и тоскливо мяукал в сенях. Потом бабушка умерла, и Степка куда-то пропал. Только через несколько дней его нашли на нашем чердаке: он залез туда и, зарывшись носом в старое бабушкино пальто, умер от тоски… Господи! Как давно это было…

А между тем мы медленно катили по Кабулу. Несмотря на ранний час, на улицах уже был народ.

Одетые в живописные лохмотья и закутанные в какие-то одеяла, похожие на разбойников, жилистые и приземистые хазарейцы со смуглыми, широкоскулыми лицами тянули двухколесные тележки с поклажей.

Около лавок и дровяных базарчиков продрогшие мелкие торговцы разводили костерки из щепок и кипятили воду в антикварного вида высоких медных чайниках с длинными фигурными носиками…

Вот из какой-то подворотни показалось стадо облезлых, рахитичного вида овец в сопровождении сонного мальчишки пастушка…

Кабул жил своей обычной жизнью, не обращая никакого внимания на проезжавшие по его улицам военные грузовики с обтянутыми тентами кузовами. Никто и не знал, какую подлянку мы им всем готовим… Хотя простой бедный народ, наверное, был здесь настолько далек от политики, что ему было все равно, кто стоял у власти — лишь бы давали жить, работать, торговать… Хотя нет! Революционные преобразования затронули здесь практически все сферы жизни. Как всегда, при любых политических изменениях, цены на продукты неумолимо ползли вверх, а доходы населения падали… Конечно же, были и пострадавшие от смены власти, которые не хотели мириться со своим нынешним положением…

Мы миновали город и выехали на трассу. Никто нас не тормозил и не интересовался, кто мы такие, куда едем. Мы проезжали редко попадавшиеся у обочины шоссе бедные глинобитные поселки. Иногда приходилось снижать скорость, и тогда за машинами бежали грязные, оборванные дети, которые что-то кричали и попрошайничали, протягивая руки…

Дорога до Баграма была достаточно скучная и однообразная. Никто на нас не нападал, так что доехали мы без приключений.

На авиабазе в течение двух часов мы загрузились тяжеленными ящиками, в которых, судя по всему, было оружие и боеприпасы. Сверху прямо на ящики набросали разобранные солдатские металлические койки, матрасы, узловатый саксаул, которым мы топили наши буржуйки. Кстати, дрова и древесный уголь для отопления здесь стоили очень дорого, их продавали понемногу, взвешивая на допотопных ручных весах, похожих на распространенные когда-то у нас безмены.

На обратном пути тоже все было спокойно. В Кабуле мы посетили несколько объектов, где частично разгрузились. Часть зеленых ящиков, в которых, как оказалось, были карабины СКС и патроны, мы сгрузили на нашей вилле неподалеку от посольства. Там я жил летом, когда мы с Долматовым ездили в Пагман тренировать местных контрразведчиков. И теперь здесь жили ребята из нашего «Зенита». Их было много, все комнаты перенаселены… Ящики с карабинами затащили в обширный подвал виллы. Ребята сказали, что это — оружие для патриотически настроенного местного населения, которое вот-вот поднимется на борьбу с режимом Амина… Кое-что завезли еще и на другие объекты.

К своим казармам подъехали, когда уже стемнело. На КПП у въезда на территорию дворца нас остановили гвардейцы, но через пару минут беспрепятственно пропустили.

А тут наступил наш профессиональный праздник — 20 декабря. В этот день сотрудники КГБ празднуют День ЧК. Дома обычно мы вечером вместе с женами шли в ресторан, заказывали хороший стол… Водочка, шампанское, салат «оливье», закусочки, бифштекс или лангетик. Потом мы меняли ресторан, и все повторялось, потом ехали к кому-нибудь домой и там продолжали…

А здесь оказалось, что не только поесть вкусно, но даже и рюмочку опрокинуть не удастся: водка уже давно кончилась, денег нам не давали, а если б и дали — один черт, здесь водки недостать: мусульманская страна, спиртное из-под полы и втридорога! Но безвыходных положений не бывает. Оказалось, что Виталик из Ленинграда припрятал бутылку водки и бутылку сладкого вина для своего дня рождения, которое должно быть у него в начале января.

— Ха! В январе! До января еще дожить надо… — авторитетно заявил Серега.

— Это точно, давай вытаскивай, а то протухнет! В январе, если будет все хорошо, еще достанем! В крайнем случае купим у лавочников вискаря… — поддержали мы Серегу.

Под дружным напором Виталик сдался и извлек на свет божий заветные запасы.