Афган, снова Афган...

Предполагалось, что в случае военной опасности они будут немедленно призваны и после небольшой переподготовки (1–2 месяца) получат под свое командование группу специального назначения численностью от 6 до 12 человек (в зависимости от стоящих задач и специфики момента). Примерный состав группы: командир, заместитель по разведке, заместитель по диверсиям, радист, специалист по минно-взрывной технике, разведчики.

Учиться было безумно интересно, но достаточно тяжело, особенно в первое время…

Мы расселились по небольшим комнаткам. С каждым из нас предварительно была проведена беседа, в ходе которой было объявлено, что из соображений конспирации здесь мы будем жить под другими («школьными»), заранее заготовленными для нас фамилиями. Тут же на эти фамилии выдали заранее выписанные офицерские удостоверения с нашими фотографиями. Все остальные документы мы сдали. Потом получили обмундирование: полевую офицерскую форму с петлицами воздушно-десантных войск, ремень, портупею, офицерский планшет, ватный бушлат с меховым воротником, вязаный серо-коричневый свитер и такого же цвета штаны, белый маскхалат для зимы, пятнистый — для лета, зеленый комбинезон, унты с галошами, шапку, берет…

Весь курс был разбит на три группы. Во главе каждой — командир; во главе курса — старшина курса.

Мне досталось место в небольшой комнатушке на первом этаже с окнами на лес. В комнате стояли две кровати, между ними у окна — письменный стол, пара стульев. В углу около двери — платяной шкаф.

Мой сосед — небольшой, крепко сбитый и энергичный в движениях Сергей с Дальнего Востока, — как выяснилось в разговоре, окончил университет (у него был китайский язык), а затем курсы оперсостава в Ленинграде. Насколько я понял, службу он начинал в «семерке» (служба наружного наблюдения), а потом перешел на оперативную работу. Оптимист по натуре, веселый и смешливый, Сергей тут же начал обживать комнату. Первым делом он пришпилил булавками к стене над своей койкой несколько фотографий. На них был он сам в кожаных штанах и куртке, а также его миловидная жена на фоне мотоцикла.

К моему сожалению, выяснилось, что Сергей не курит (а я надеялся, что мне попадется курящий сосед, дабы можно было курить в комнате). Но потом я поразмышлял и пришел к выводу, что это даже хорошо. Комнатушка небольшая, пусть здесь будет свежий воздух…

Как сейчас помню первое занятие, которое состоялось 6 января 1979 года.

Было приказано выходить строиться с автоматами, форма одежды — комбинезоны, унты, на головах — шерстяные шапочки. Мы вышли на свежий морозный воздух, поеживаясь от холода. Если помните, зима в 1979 году была суровая, с трескучими морозами и обилием снега. Многие курили и при этом натужно кашляли. Я огляделся и обратил внимание, что лица у всех мятые, землистого цвета, под глазами мешки. И немудрено: только что дома отпраздновали Новый год, да еще «отходняк» по поводу отъезда на учебу… Обжорство, выпивка и курево не способны придать лицу хороший цвет и благообразный вид.

— Становись!

Мы построились в две шеренги по группам.

— Равня-я-яйсь… Смирно! Товарищ подполковник…

Елки-палки! Перед нами стоял Александр Иванович Долматов. Среднего роста, крепенького телосложения, подвижный и энергичный, чисто выбритый, с быстрыми, проницательными карими глазами и здоровым румянцем во всю щеку. Именно ему отдавал рапорт старшина курса.

— Здравствуйте, товарищи слушатели! — отрывисто, бодро и энергично поздоровался со строем Долматов.

— Здра… жела… — промямлили мы нестройно.

Долматов чуть заметно поморщился и повторил еще раз с той же интонацией:

— Здравствуйте, товарищи слушатели!

На этот раз ответное приветствие прозвучало несколько стройнее.

— М-да… — внятно произнес Александр Иванович. — Военнослужащие должны приветствовать командира весело, радостно и с чувством глубокого удовлетворения… Вольно!

Долматова я помнил еще по учебе в Вышке — так мы называли Высшую Краснознаменную школу КГБ имени Ф. Э. Дзержинского («Давно, друзья веселые, простились мы со школою!»). Там он преподавал у нас физическую подготовку. За прошедшие годы он, казалось, ни капельки не изменился. В отличной спортивной форме, та же короткая стрижка, те же ухватки… Александра Ивановича Долматова все любили и уважали. Бывало, выведя нас на беговую дорожку стадиона «Динамо», он, надрывая голос, угрожающе-бодрым тоном орал:

— Внимание, товарищи слушатели! Цель нашего занятия — укрепление пошатнувшегося здоровья!.. Четыре круга вокруг стадиона! Шаг вправо, шаг влево считаются попыткой к бегству! Шаг в сторону — провокация! Карается дополнительным кругом!.. Бе-го-о-м… марш!

А что он творил с нами на занятиях в спортивном зале! За пятнадцать минут разминки Александр Иванович выгонял из нас ведро пота (или «шлака», как он говорил) и доводил до полного изнеможения. Однако к концу разминки всегда оказывалось, что силы еще остались и для рукопашного боя, и для всего остального.

А между тем Долматов уже начал вступительную беседу.