Афганский рубеж 2

— Тогда удачи, командир! — пожал мне руку доктор и отошёл от вертолёта, скрывшись в туманной дымке.

После подтверждения готовности к запуску, я запросил руководителя полётами.

— Окаб, доброй ночи! 302й, запуск на перелёт.

— Доброй! Погоду уяснили, 302й? — спросил у меня РП.

— Точно так. Запускаюсь.

Ждать разрешение на запуск было бы опрометчиво. По закону решение на вылет принимает командир воздушного судна. Чтобы не подставлять людей, нужно сделать так, что всё происходящее — личная инициатива экипажа.

Лопасти несущего винта равномерно начали перемалывать серую вату, окутывающую вертолёт. В кромешной тьме было невозможно что-либо разглядеть дальше 100–150 метров от себя.

Запуск был выполнен, доклады о готовности к взлёту принял и начал медленно рулить к месту взлёта. Занимать полосу смысла нет. Мы определились, что взлетим с магистральной рулёжной дорожки и сразу пойдём к трассе Саланг-Кабул.

Я остановил вертолёт и приготовился оторвать его от полосы. Ощущение такое, что вот сейчас мы взлетим и попадём в паутину. И как мотылёк или муха будем в ней болтаться, пытаясь выбраться. Ещё не взлетели, а уже есть достаточный уровень волнения. Теперь на борту не только экипаж, но и Тося, чью жизнь нам доверили врачи.

— Окаб, 302й, взлетаю, — доложил я.

— Понял.

Поставил задатчик опасной высоты на радиовысотомере на 5 метров, чтобы можно было плавно снижаться по маршруту.

Медленно оторвал вертолёт. Вибрация закончилась на висении сразу. Осталось выполнить разгон и держать направление на трассу.

— Скорость 80, — ответил я, после выравнивания вертолёта.

Шасси решено было не убирать. Медленно, практически соблюдая все правила дорожного движения, мы выполняли полёт по дороге до основной трассы на Кабул.

— Через 10 секунд, — подсказывал мне начало разворота Кеша.

Под собой я видел небольшую асфальтированную полоску дороги. Иногда приходилось чуть подыматься над дорогой, чтобы не коснуться шасси об поверхность.

Перемещение органами очень маленькие. Резко вертолёт нельзя доворачивать, поскольку растрясём раненую Тосю в грузовой кабине. Там Валера руками держит над ней капельницу. Ему так вообще сейчас несладко. Он ничего не видит и только доверяет мне и Кеше.

— Вышли на трассу. Через 10 секунд будет снижен… — подсказал Иннокентий, но было уже поздно.

Вошли в облака. Начинаю плавно снижать вертолёт, чтобы удерживать его на дорогой. Вот она асфальтированная поверхность. Начал работать сигнал опасной высоты. Вывожу и выравниваю вертолёт. Можно следовать дальше.

— Командир, до Кабула ещё 30 минут. Я уже устаю, — подсказал по внутренней связи Кеша.

— Я тебе устану. Как говорил один известный лётчик: «- Ни разу плохая погода, встреченная мною на маршруте, не заставила меня отказаться от задания», — ответил я.

— Саныч, так ведь мы сразу в такую погоду взлетели.

— Тем более не повод.

Контролирую топливо, но это не самое главное. Вертолёт удерживать на такой малой скорости всё сложнее. Постоянно приходится ожидать, как бы не свалится или не уйти в левое вращение. Ещё и сама дорога то петляет зигзагами, то меняется по высоте и контрастности. Лицо и спина уже конкретно вспотели.

— Что по времени? — спросил я через несколько минут у Кеши.

— Командир, расчётное время прибытия через 25 минут. Я бы рекомендовал пойти быстрее.

— Мол, что на 80ти, что на 100та, бетон и горы всё равно твёрдые, — пошутил Валера.

— Не каркай, — возмутился Кеша.

Ничего не видать! Стрелка радиовысотомера ходит медленно вверх-вниз, повторяя неровности рельефа. И постоянно в ушах сигнал опасной высоты. Переставляю на 8 метров. Успокаиваю себя, что этого должно хватить.

Серая пелена тумана по-прежнему вокруг. Периодически попадаем в облако, и тут же приходится сбрасывать скорость и выходить из него. Доходит до того, что начинаем зависать и медленно снижаться.

В кабине каждое отклонение стрелок ощущаешь острее. В ушах есть лёгкий звон от нарастающего напряжения.

— Держимся правее, — подсказал Кеша, но отворот вынуждает нас войти в серую пелену.

Судя по карте, сходить с дороги тут опасно. Совсем рядом сопки и возвышенности. Есть вариант за них зацепиться.

— Прошли мимо горы. Надо снижаться, — сказал Кеша, и я снова зависаю.

Снижаюсь тихонько, по метру. Затем и по полметра. Всё внимание надо распределять равномерно. Одним глазом на приборы, а другим поглядываю в левую нижнюю часть остекления кабины. И снова разгон, и двигаемся вперёд.

Продолжает мелькать под нами дорога. Какие-то разрушенные строения и высохшие кусты. Похоже, мы уже рядом со столицей.

Осталось ещё сделать пару поворотов, и мы окажемся на окраине Кабула. Только я об этом подумал, как нахлынула усталость.

— Окраина города. Ещё три минуты.

— Кабул, 302му, — начинаю запрашивать я, но в ответ тишина.

Туман совсем опустился над землёй. Смотреть в блистер нет смысла. Взгляд только на приборы. С каждой секундой кажется, что меня заваливает набок, но вертолёт летит ровно. Проверяю положение — курс, высоту и параметры двигателей с несущим винтом.

— Мы уже почти долетели. Вот сейчас!

— Кабул, Кабул, 302му на связь!