Афина

Перед взором проносились кадры тех счастливых лет, что мы были вместе. Все те подвиги, что он совершал для меня. Как заструились слезы я не заметила. Я больше ничего не замечала. Боль, которая чуть притупилась, вновь взорвалась в груди. Мне казалось, что я не дышу. Что вокруг не осталось воздуха. И вот тогда меня вновь проравали рыдания. Я плакала в голос. И в какой-то момент я прижалась к свекрови, она меня обняла сильней. Слезы все текли, а она все молча прижимала к себе. Не знаю, сколько прошло времени, прежде чем я затихла. В душе вновь образовалась дыра. Эта пустота меня пугает. Не даёт забыть о себе хоть на время.

На моё колено легло что-то мягкое и тёплое. Я вздрогнула и опустила взгляд. Это Балто положил свою морду. Его глаза источали сочувствие. Казалось, что он хочет меня успокоить, как-то отвлечь. Что он чувствует мои страдания и хочет как-то разделить эту боль со мной. А потом на его нос приземлились снежинка. Я медленно подняла взгляд в небо, где кружил хоровод белых красавиц. И больше я не смогла проронить и слезики.

После кладбища мы поехали к свекрови и свекру. Оксана Григорьевна приготовила ужин и отказы она не принимала. В такси ехали молча, я смотрела в окно, рядом сидел Балто, которого я машинально гладила. Он не возражал и терпеливо ждал, когда я приду в себя. Дома у родителей Лёши было по-домашнему уютно. Когда мы все вместе сели за стол, и полилась беззаботная беседа, я рассказала о сегодняшнем случае, и что мне негде ночевать пару дней. В итоге я осталась у Лешиных родителей. Оксана Григорьевна сказала, что мы семья, и нечего мне скитаться по отелям. Я не стала возражать. На меня навалилась такая апатия, что мне было откровенно все равно.

Мне выделили комнату, которая раньше принадлежала Лёше. Тут буквально все напоминало о нем. Сдержанный минимализм. Ремонтом он занимался сам, поэтому тут все так и кричит о вкусах хозяина. Мебель в стиле "лофт". Фотографии в рамках на книжном стеллаже. Книги на нем же, которые он собирал. Постеры с внутренней стороны, теперь уже пустого, шкафа. Цветы в горшках на подоконнике, которые он любил дарить матери. В груди заныло от воспоминаний. Я сама расстелила диван, достала из его недр любимый плед мужа. Достала из рюкзака ноут и включила первую попавшуюся передачу на ютубе. Первое, что я увидела, подняв взгляд, любимую книгу Леши "Ведьмак" и решила, что почитать будет лучшим решением.

В книге было много закладок и пометок, сделанных рукой любимого. Я читала и плакала, слезы вновь могли литься, и они лились. Балто лежал в моих ногах и иногда поднимал голову, чтоб на меня посмотреть. А я каждый раз шептала ему, что все в порядке, я просто очень скучаю по Лёше.

Уснула я под утро, с красными глазами, распухшим носом и пустотой внутри. Мне снились наши счастливые моменты, от которых я никогда не смогу отказаться. Сквозь сон почувствовала, что Балто лёг повыше, в районе моего живота. Его тёплый бок прижимался к моему телу. Было тепло, больше мне ничего не снилось. Кажется, это будут самые тяжёлые дни за последнее время.

ГЛАВА 14

Через два дня я вернулась домой. Мои мысли все еще витали в той квартире, где все вещи — это напоминания о лучших днях моей жизни. О человеке, который был для меня всем. Прогулка с Балто проплыла мимо. Я не запомнила даже то, как наводила порядок в квартире. Но долго в таком состоянии я не хотела находиться. Поэтому взяла телефон, ключи и деньги, вызвала такси к своему дому и поехала туда, куда я никак не хотела возвращаться.

Офисное здание многоэтажки встретил меня суетой. Мужчины в деловых костюмах и женщины в строгих платьях, которые не обращали на меня внимания, вели беседы между собой или по телефону. Что удивительно, мне не было не комфортно среди них, меня вполне устроило, что я незаметна. Дорогу к нужному кабинету даже искать не пришлось, она хорошо запомнилась мне с прошлого раза. Дверь и табличка на ней тоже не изменились: "Психотерапевт: Окольцева Мария Вячеславовна". Чтож, в этот раз я пришла сюда по собственной воле. Мне некого будет винить, если идея прогорит.

Коротко постучав и услышав разрешение войти, я открыла дверь. Мария сидела за своим столом. Когда она подняла взгляд на меня, я увидела лёгкое удивление, но оно быстро сменилось на лёгкую улыбку и теплоту.

— Здравствуй, Афина. Рада тебя снова видеть, — её голос был мягок, а глаза лучились добротой. Будто я не грубила ей в прошлый свой приход. Такая странная, но в тоже время удивительная.

— Мария Вячеславовна, здравствуйте, я бы хотела записаться к Вам на ближайший сеанс. Подскажите, пожалуйста, как это можно сделать и сколько это будет стоить? — я сама не верила, что стою тут и прошу помощи у психотерапевта. Я не считала, что я псих или имею психологические отклонения, но… Мне нужна была помощь, и больше я не могу это отрицать.

— Сможешь сейчас? У меня как раз мальчик запись отменил, появилось окно.

Я сделала глубокий вдох, собираясь с мыслями и собирая всю свою волю в кулак, и кивнула.

— Да, у меня есть время.