Африка глазами наших соотечественников

Сей скитающийся народ по справедливости заслуживает себе от всех презрение; турки гнушаются ими за их обманы, лицемерства и за презорство их к прочим народам. С презрения к ним не позволяют им носить платья другого цвета, кроме черного, и прежде всего не принимали никого прямо из еврейского закона в мугамедову веру, но если и христиан в мусульманы принимают, то без всякого насилия, ибо турки вообще гнушаются всеми вероломцами. Правительства Варварийские запрещают жидам выезжать оттуда без поруки в том, что они обратно приедут, и в противном случае поручившиеся платят назначенную сумму денег, а за неимением оной бывают публично сожигаемы: сею казнью только одних жидов здесь наказывают. Невзирая на столь великое порабощение, живут они в здешних областях довольно достаточно, упражняясь в торговле с христианскими державами^[171]. Через них-то европейцы получают разные африканские произведения. Здесь находится еще немалое число ливорнских жидов, кои приемлют великое участие в варварийской торговле и пользуются равною вольностью, как франки

^[172], живущие там под покровительством французского консула, коему поручено от правительства иметь смотрение за всеми иностранцами своих консулов. Ливорнские жиды берут на откуп от правительства воск, деревянное масло, шерсть и другие произведения и от перепродажи оных европейцам получают немалый выигрыш, а притом они имеют прибыль от выкупа христианских невольников, поручаемого им от европейцев.

Живущие в подданстве жиды отличны от прочих своих одноверцов бедностью одеяния, раболепными поступками и невежеством. Они живут в особой части города и суть в презрении не только у турок, но и у европейских жидов, кои, выключая дело по купечеству, гнушаются иметь с ними сообщество. Находящиеся здесь ливорнские жиды одеваются и живут по европейскому обыкновению и для того прозваны от турок христианскими жидами; они, пользуясь доверенностью к ним здешних правительств, присвоили себе всю варварийскую торговлю.

Левантские турки со времени Барбароссы имеют неограниченную власть в Альжирской области. Сначала призваны они были для сопротивления испанцам, а наконец уснлясь, присвоили себе полную мочь над тамошними народами. Не считая поселившихся в разных городах природных турок, находится в Альжире одних янычар около двенадцати тысяч, кои известны в Европе под именем милиции, составляющей сухопутное и морское войско сего правительства. Из них-то выбирают деев и других военных и гражданских начальников. Самый последний солдат может достигнуть до степени Дея, лишь бы только он отличил себя каким-либо мужественным действием или мог подкупить деньгами своих товарищей.

Одни только военнослужащие турки на высшей степени правительства поставляются. А сими преимуществами гордясь, даже и самый презренный солдат считает себя самовластным и высокородным господином, и одно его имя заключает в себе всякое достоинство. Прочие жители ввержены в столь крайнее порабощение и боязнь, что один вид турецкого солдата устрашает множество тамошнего парода. В Альжирской области считают двести природных жителей против одного янычара, однако, невзирая на столь неравное количество, вкоренившийся в них ужас столь силен, что поныне не смеют они восстать на своих злонравных и жестокосердых начальников и освободиться от толико тяжкого ига.

Христианские ренегаты^[173]

пользуются в Альжире такими же правами, каковыми и природные турки, и, коль скоро вступят в мугамедову веру, получают и жалованье, право вступать во всякие должности и требовать чинов, однако с тем, чтобы не соединяться браком ни с мавританскими, ни с аравскими поколениями, в противном случае родившиеся от иноплеменниц дети не будут признаны за природных турок. Такие дети могут получать солдатский оклад, но не допустят их ни до каких чинов, ибо турки утверждают, что происхождение от мавританского или аравского поколения затмевает достоинство истинного мусульманина.

В Варварийских областях весьма мало находится левантских женщин, потому что они почитают альжирских турок сборищем бездельников и соединение с ними в бесчестие себе вменяют. Да и подлинно Альжир служит убежищем всякого рода злодеев, коих справедливо левантские турки презирают. Пример сему случился в Асаново правление, когда двое знатных турок, возвращаясь из Марселя в свое отечество и укрываясь от ветров, зашли в альжирскую пристань, тут во все время их пребывания жили они в доме французского консула, несмотря на просьбу Асана Аги, приглашавшего их в приготовленные в его доме покои, они ответствовали ему, что не хотят иметь никакого сообщения с альжирскими турками. Сей грубый ответ довольно доказывает, сколь велико их презрение к альжирцам.