Африканские рабы...

Приходится констатировать, что свидетельства того времени почти ничего не сообщают об экспорте рабов с африканского побережья Индийского океана южнее Сомали. По этой причине мы можем искать источник массового вывоза рабов где-то в другом месте. Недавние археологические находки свидетельствуют о широких связях Аксумской империи с бассейном Среднего Нила, а это позволяет считать, что многие «зенджи» были выходцами из этих районов^{21}. Вывезенные через Африканский Рог, они следовали транзитом через Аравию по давно проторенному пути и затем попадали и в Месопотамию. «Бакт» в конечном счете, несмотря на всю его изначальную ограниченность, привел к быстрому нарастанию африканской работорговли в этом направлении.

Аналогичное явление происходило и на западе континента, когда началась арабская экспансия в направлении Магриба, хотя здесь имелись свои особенности. На жителей Барки в Киренаике наложили контрибуцию в 13 тысяч динаров, но победители потребовали выплатить ее детьми — мальчиками и девочками. Это был, однако, не типичный случай. Большое число рабов в виде дани арабы потребовали от двух крупных групп оазисов: в Уаддане, к югу от залива Сидр, и в Феццане. Древний арабский автор сообщает, что от каждой из них поступило по 360 рабов, но не указывает, за какой срок. Однако, судя по тому, что слово «дань» и число рабов буквально совпадают с условиями описанного выше «бакта», речь, безусловно, идет о ежегодной дани. Современный же историк, прекрасный знаток Западной Африки того времени, полагает, что обложенные данью жители оазисов должны были поставлять черных рабов. Это вполне правдоподобно, так как еще Геродот сообщал об аналогичных случаях в тех же районах. Видимо, древняя практика здесь как бы восстановилась с приходом новых завоевателей.

Экспансия арабов, как правило, сопровождалась и крупными захватами пленников в самом Магрибе. Например, двести берберских девушек, «исключительной красоты» и очень дорогих, были привезены в Египет одним арабским военачальником^{22}. В подобных случаях речь шла уже не о регулярной дани, да и суть такого явления заключалась в другом: с вторжением пришельцев возникала база для крупной работорговли.

Военное проникновение арабов в Магриб не распространялось за пределы Сахары, но купцы пересекли пустыню и завязали торговые обмены с суданскими народами. Эти связи, активно продолжавшиеся до XIX в., принимали различные формы, но стали одной из главных особенностей истории этих областей. Зарождение транссахарской торговли восходит к античному времени, но подлинное ее развитие началось лишь с VIII в., когда сторонники секты хариджитов[5]

— ибадиты, изгнанные из Кайруана, основали город Тахерт (нынешний Тиарет в Алжире), а их учение распространилось до Уарглы. Купцы этих двух городов, вероятно, добирались и до «петли Нигера»[6], где занимались обменом соли на золото и рабов^{23}

. Оба «товара» — к ним можно еще добавить слоновую кость, эбеновое дерево и мускус — долгое время оставались основой суданского экспорта на север Африки.

Недолгое время оставался неосвоенным путь через Сахару, который можно назвать «центральным» по отношению ко всей Западной Африке. Далее же к востоку все те же мусульмане-ибадиты пользовались путем, несомненно существовавшим с доисторических времен, от Зауилы в Феццане до района озера Чад. Дальше мы еще вернемся к транссахарским связям, складывавшимся в этом районе.

Суданские империи

В рассматриваемый период через Сахару проложили еще один «западный» путь. Он шел из Марокко через долину Тафилалет на юго-востоке страны, где долгое время город Сиджильмаса служил для североафриканских купцов «воротами в страну черных». От этого города дорога поворачивала на юго-запад и вела в империю Гана — крупное политическое образование в междуречье Сенегала и Нигера, переживавшее в го время эпоху своего расцвета[7].

Обладая прямым доступом к месторождениям золота (Бамбук и Буре) в верховьях указанных выше рек, империя Гана быстро стала известной арабам и сильно привлекала их. Главный письменный источник, которым мы располагаем по этому вопросу, — донесение арабского географа ал-Бакри. Он дал общую картину Ганы и, в частности, описал город Аудагост, рассказав о богатстве его жителей, проявлявшемся среди прочего и во владении «многими рабами». Некоторые, утверждал автор, имели «до тысячи рабов и более»^{24}. Цифра не преувеличена, но поскольку она явно превышает потребности домашнего хозяйства, то предполагает широкое использование рабов для возделывания земли и добычи золота.