Африканский штрафбат

Даже цирюльник не был вхож в эти мрачные стены. Несчастный узник постепенно превращался в заросшего, дурно пахнущего оборванца. Но самое страшное, что в нём угасала надежда. Отчаяние сковало его душу не сразу. Вера уходила из него постепенно, а с нею молодого сильного парня покидала жизненная сила. Впрочем, перед тем, как окончательно сдаться, он дал выход собственной ярости, напав на угрюмого надзирателя.

В этот момент руках у Нефёдова была миска с горячей похлёбкой, которую тюремщик только что налил половником из большого бака, что привёз на тележке с тюремной кухни. Резко развернувшись к надзирателю, Игорь выплеснул содержимое миски ему в лицо. Надзиратель охнул от неожиданности и закрыл лицо ладонями.

Игорь набросился на тюремщика. Ярость его была такова, что Игорь непременно удавил бы старикашку, а потом снял с его ремня связку ключей.

Сильные пальцы стальными тисками сжимали дряблую шею надзирателя, на чёрной коже его морщинистого лица выступило множество капелек пота. Позвать на помощь охранник не мог, из коридора его сдавленный хрип было не услыхать. Игорь, который в прежней жизни и мухи бы не обидел, с восторгом смотрел, как трепыхается взятый им за горло враг. И тут появились солдаты. Они набросились на русского и начали жестоко избивать его. От сыплющихся со всех сторон ударов Игорь утратил представление о реальности. В его голове только резко грохотало: БАМ, БАМ, БАМ.

Нормальное восприятие окружающего мира вернулось к Нефёдову лишь, когда охранники устали молотить его тяжёлыми армейскими ботинками и отошли в сторону перекурить. Рядом с распластавшимся на полу пленником, пошатываясь на ватных ногах стоял тюремщик. У него было лицо совершенно счастливого и одновременно потрясённого человека. По щекам тюремщика текли слёзы. В душе жестоко избитого парня шевельнулось чувство жалости к старику. А вот тюремщик не думал прощать узника, который чуть не спровадил его на тот свет.

Когда в следующий раз он привёз кастрюлю с обжигающей похлёбкой, то вместо миски предложил налить её заключённому прямо в ладони. Перед этим Игоря в наказание три дня не кормили и страшный голод сводил его с ума. Поэтому парню не оставалось ничего другого, как подставить руки, чтобы получить порцию супа. У него несколько раз слезла кожа с ладоней…

Теперь склонного к побегу заключённого заковали в кандалы. Обыкновенные вещи – еда, умывание в тяжелых цепях и колодках превратились в сложное утомительное занятие.

Но и этого мстительному тюремщику было мало. Однажды он зло сообщил, что из этой тюрьмы никого никогда не выпускают. Глядя узнику прямо в глаза, старик веско пообещал:

– Ты тоже никогда не выйдешь отсюда. Старый форт за пару лет доконает тебя. А я постараюсь помочь ему это сделать ещё быстрее…

Вслед за возбуждением и гневом наступило полное равнодушие к собственному будущему. Признавшись, наконец, самому себе, что ему уже никогда не вырваться отсюда, узник перестал есть.

Только после этого тюремная администрация приказала снять с Нефёдова цепи. А на второй день голодовки к заключённому, наконец, явился доктор. Но пришёл эскулап не один, а в сопровождении трёх крепких солдат. Чтобы узник не умер голодной смертью, его стали кормить насильно, вводя в пищевод резиновую трубку и подавая через неё раствор молока с сырыми яйцами. Процедура являлась настоящей пыткой.

Игорь впал в апатию. Неопределённость своего положения, отсутствие какой-либо надежды превращали сильного молодого мужчину в «живой труп». Целыми днями он лежал в состоянии полнейшего безразличия к собственной участи. Молодой человек перестал умываться и вообще следить за собой. На его посеревшем лице заострились скулы, глаза ввалились. Теперь даже, если бы заключённому и представился шанс сбежать, у парня вряд ли хватило сил им воспользоваться.

Начался распад личности, впереди замаячила скорая смерть. Порой Игорю даже начинало казаться, особенно по ночам, что он уже умер…

Но всё круто изменил один неожиданный визит.

Незадолго до этого Игорь видел странный сон: на карниз тюремного окна, хлопая крыльями, опустился упущенный им ворон. Некоторое время старый знакомый внимательно наблюдал блестящим черным глазом сверху за лежащим внизу умником. Только на это раз в облике птицы не было ничего коварного. Тем не менее Игорь по старой памяти встретил его враждебно.

– Ну, чего прилетел? Мечтаешь поклевать моё бездыханно тело, пока тюремщики не обнаружат, что я откинул копыта? Пошёл прочь, ворона ты помойная!

Ворон гордо отвернул голову в сторону, словно считая ниже своего достоинство разговаривать с хамом. Впрочем, затем всё же снизошёл до громкого «кар».

Слетев с окна, «Жёрик» уселся рядом с обессиленным человеком, всем своим видом показывая обиду и недовольство. Тюремных решёток для него словно не существовало, как и языковых барьеров: