Афродита и её жертвы

Если бы неприятный диагноз я сообщала той самой длинноногой и большеротой блондинке, была бы я сильно огорчена? В конце концов, я и сама всего лишь баба, со всеми вытекающими разнообразными эмоциями.

И бесплодие, снова бесплодие, такое тягостное и безнадёжное. А мне так нравится произносить волшебные, оптимистичные фразы типа: «У вас всего лишь… и напрасно было так переживать!» В такие минуты я чувствую себя почти всесильной владычицей этого небольшого стерильно-белоснежного мирка. Но, в сущности, эти женские тела, такие лелеемые своими владелицами, предназначаемые ими для счастья и любви, – так хрупки и ненадёжны, что иной раз и самой заплакать хочется. Пройдёт ещё лет, эдак, пять, и я привыкну ко всему и зачерствею, как и положено практикующему врачу. По-другому, верно, не бывает. Человек приспосабливается ко всему обидному и горькому довольно быстро и легко. На бесконечное сострадание сил и терпения никому не хватает.

И между всех этих печалей и болей – я сама, жаждущая своего, совсем особенного, эксклюзивного счастья. И глупо, беспричинно верю, что все эти беды пройдут мимо меня, ведь может изредка и такое случиться?

«Каждая женщина получит шанс»! Где тут у меня завалялся тот журнальчик… Вот она, статья о новых волшебных методах профессора Самойлова-Дмитриевского. «Мечта станет реальностью и останется с вами на всю жизнь».

Банально и не вполне правдоподобно, но… признаться, очень притягательно. Люди никогда не перестанут верить в чудеса, особенно женщины… Вот хоть бы и я, до нелепости легко и охотно верю в обещанные профессором сказочные превращения. А что мне остаётся!

Если есть хоть какой-то шанс, я его получу за все сокровища мира. И плевать мне на любые уловки всех на свете блондинок. И очень кстати я давно не была в отпуске, кажется, года два. Или больше?

Взглянула в зеркало: белые одежды очень красят женщину, даже если это – униформа врача!

Глава четвёртая. Странная, но очень короткая

«Ожидание не всегда приближает нас к цели. Можно терпеливо до умопомрачения ждать поезда там, где он не проходит».

Богомил Райнов «Что может быть лучше плохой погоды»

Сознание я все же потеряла, но боли не почувствовала. Не знаю, сколько это длилось. Открыла глаза: белый потолок, яркий свет. Приглушённые голоса совсем смолкли. Затем мужской голос произнёс:

– Ну, вот и славно, вы молодцом. Ничего ведь страшного с вами не случилась. Лежите, лежите, не так быстро, а то голова закружится.

Отвечать мне не хотелось, а вот встать нужно быстро. Времени лишнего не было.

Я взглянула в зеркало и отпрянула, увидев совсем чужое лицо. Ведь знала, что должно произойти, и всё равно удивилась. К тому же лицо было непривычно подвижным: губы кривились, ресницы вздрагивали, чуть испуганный взгляд увеличивал и без того огромные глаза. Теперь это мои глаза и мои губы. У меня будет время привыкнуть к их новизне. Вчера и всегда это лицо принадлежало вечности и – никому. С сегодняшнего дня оно моё и только моё. Если бы даже у меня родилась дочь, она не смогла бы взять ничего от моего нового облика, ни одной чёрточки. Никакая генетика на мои черты влияния не имеет.

Волосы у меня недостаточно рыжие, но пусть будут, пожалуй, такие, как есть…

***