Афромент

— Белого. То есть не белого, конечно. Ну, телесного… или там какого еще цвета бывает кожа. Вот, как у курсанта Пешкодралова, — Веня указал на Леху.

Ворохватов внимательно рассмотрел румяненького Пешкодралова, особенно обращая внимание на его лицо и руки.

— Вот точно такого же? — задал он очередной тупой вопрос.

— Точно! — подтвердили хором все курсанты.

Старший лейтенант в изнеможении опустился на стул. Он уже не знал, кому верить, себе или окружающим, но в этот момент его взгляд упал на ведро и швабру, притулившиеся в уголке.

«Зося! — обрадовался он. — Вот кто мне все скажет!»

— З-зосенька! — ласково позвал он.

— Ага, уже заикается, — довольно прошептал Дирол на ухо Андрею Утконесову. Действительно, заикание было первым признаком того, что прикол удался.

— Зосенька, — продолжил Ворохватов, когда девушка появилась в кабинете, — скажи мне, пожалуйста, извини, конечно, за вопрос, но… В общем, к-к-какого цвета у меня к-к-кожа?

Пользуясь тем, что он отвернулся, все курсанты стали дружно подавать Зосе знаки, чтобы она ответила правильно. Каждый из них, кроме Феди, конечно, тыкал в свою физиономию.

— Как у курсантов.

— К-к-каких именно к-к-курсантов? — Ворохватов нервно глянул на Федю.

— Вон тех, например, — Зося указала на близнецов.

Ворохватов внимательно оглядел всех курсантов, которые уже справились с волнением и теперь преданно смотрели в глаза начальника отделения.

— Я болен, — решил он. — У меня жар и галлюцинации. Но почему же я тогда ничего не чувствую? Может, у меня теперь еще и нарушения осязания? Мои руки уже ничего не чувствуют? Они онемели? Ну вот, я уже брежу…

— Не волнуйтесь, Иван Арнольдович, — не выдержала Зося. — Это пройдет, это ненадолго. Выпейте таблеточку и прилягте на кушетку. Я позвоню вашей жене.

Она сунула ему в руку стакан с водой и заставила выпить пару таблеток.

— В-в-вы на сегодня с-с-свободны, — Ворохватов махнул рукой курсантам. — Только ведите себя х-х-хорошо, не шалите. Завтра приходите в об-б-бычное время.

— Что ты ему дала? — спросил Веня, увидев, как стремительно засыпает старший лейтенант.

— Валерьянку, — пожала плечами Зося. — Бедняга слишком переволновался. А шампунь-то оказался некачественный, — она показала ему ладонь, которой щупала лоб Ворохватова, покрытую малиновыми пятнами, — так что я его умою, и все пройдет. Завтра ему покажется, что он видел страшный сон.

— А что, так даже лучше, — решил Дирол. — Главное, чтобы он хорошенько этот сон запомнил.

2

В коридорах Школы милиции было пусто. Большинство преподавателей отдыхали на подсобных участках, собирали клубнику, выращивали помидоры, огурцы и прочие садово-огородные изыски. На работу вышли лишь те, кто либо не имел огорода, либо по принципиальным соображениям не брал отпуск. К числу первых относился, например, Фрол Петрович Садюкин, отвечающий за физкультурную подготовку студентов.

Не так давно он расстался со своей любимой женой и переехал жить в общежитие. А вот капитан Мочилов жил вне школы, однако каждый день являлся на работу за полчаса до начала занятий. Причем делал он это независимо от того, какое время года стояло на дворе. Отдыхать он не любил и не умел, считал это занятие совершенно бесполезным и подрывающим высокий моральный дух милиционера.

Сейчас, пользуясь тишиной и простором, преподаватели занимались любимыми делами. Капитан Мочилов составлял учебный план для своей группы. За этим занятием он сгрыз уже два карандаша и начал третий. Пока план выходил неплохой, но не слишком насыщенный — оставалось слишком много свободного времени. Надеяться, что курсанты станут тратить это время на самоподготовку, было бессмысленно. А так как капитан не питал иллюзий по поводу ответственности своих подопечных, он старался составить максимально трудный, эффективный и контролируемый учебный план.

Фрол Петрович Садюкин также посвятил предобеденные часы любимому делу. Приемная кампания в Школу милиции уже почти началась, а экзамен по спортивной подготовке еще не был придуман. Исправлением этого Садюкин и занимался. Как преподаватель по физкультуре, именно он отвечал за этот экзамен, считавшийся по традиции самым сложным и завальным. Фрол Петрович вкладывал в него всю свою душу, фантазию и изобретательность. На беду абитуриентов, Садюкин отличался весьма специфическим воображением. Из года в год он выбирал разный способ проведения экзамена, но сутью его всегда оставалась переноска максимально возможного груза на максимально большое расстояние и по максимально пересеченной местности. Большинство абитуриентов отсеивалось перед началом экзамена, они просто забирали документы, когда узнавали, что же им предстоит сделать. Оставшиеся честно старались выполнить все задания, однако еще никому не удавалось сделать это. Тем не менее особенно старательные и упорные все же становились студентами.