Агафонкин и Время

Китай-город. Я ездил туда каждый выходной – семь остановок на метро из Новогиреева. Бродил от двухарочных Воскресенских ворот до Казанского собора на Никольской, вокруг Церкви Троицы в Никитниках и вниз – мимо ГУМа к массивному зданию Администрации Президента РФ. Китай-город, где не было китайцев. Из всего китайского там был только клуб-ресторан “Китайский летчик Джао Да”; я туда не заходил – дорого.

Сейчас от моей ставки в Хэнтэйских горах до Китая тоже семь остановок – семь дней конного похода. И там полно китайцев.

Агафонкин принял решение мгновенно. Возможно, он все продумал заранее, иначе для чего бы он взял с собой книгу? Я гляжу на эту книгу – один в юрте, можно не прятать от чужих глаз в кованый киданьский сундук, и думаю, как я прожил жизнь. Вся моя жизнь – в этой книге. Я не отступил от написанного.

Разве что с Бортэ; хотя, возможно, Василий Ян просто не знал, откуда на самом деле взялась Бортэ. Я старался воссоздать жизнь моей жены по его книге. Или книга была написана по ее жизни? Не разберешь, что настоящее, а что стало настоящим.

Как говорил Мансур? Варианты возможного.

– Миры юлы – варианты возможного, – говорил Мансур. – Бесконечное множество вариантов наших жизней. Закрутил, и юла решает, в какой из них тебя взять.

Начало светлеть – сереть; наступал предрассветный час, и утро принялось вытеснять ночную тьму из города. В домах напротив – через прямоугольник пустого двора, где всю ночь мокрый ветер катался на старых скрипучих качелях – зажглись первые окна. Спать не хотелось: хотелось есть, но Агафонкин предупредил, что еды в Квартире не было.

– Нужно подождать, пока откроется кафе “Андеграунд” – рядом в подвале, пойдем позавтракаем или могу в магазин на Бурденко сбегать, – предложил Агафонкин. – Они с семи утра.

Мансур был не голоден: он допил бутылку водки и вздохами намекал Агафонкину, что начинает трезветь.

– Подумал бы, Алеша, – морщился Мансур, – сам знаешь: от меня трезвого толку мало. Как я – трезвый – покажу тебе посещенные мною варианты возможного? Мои воспоминания о посещениях возможного?

Агафонкин молчал – сосредоточен, в себе.

– Если Миры юлы – варианты возможного, – сказал наконец Агафонкин, – что тогда отличает их от Линий Событий? Я могу путешествовать вдоль одной Линии Событиймногих людей, а юла позволяет путешествовать вдоль многих Линий Событий одного человека. Так ведь?

– Не знаю, я же сказал, что не знаю, как работает юла. Или что она такое.