Агасфер. В полном отрыве

Глава двадцатая

Санкт-Петербург

Вызванный внеурочно в Генеральный штаб, новоиспеченный полковник Лавров был ознакомлен сразу с двумя секретными депешами – одна пришла за подписью генерал-адъютанта Линевича из Ставки командования Маньчжурской армии, другую подписал «второй консул» в Шанхае, действительный статский советник Павлов. Обе, к великому изумлению Владимира Николаевича Лаврова, касались… Агасфера, о котором в Разведочном отделении – чего уж греха таить – стали понемногу забывать. Первая была по-военному лаконичной:

СПб, Главный штаб,

Адресат: начальник Разведочного отделения

ротмистр Лавров.

Прошу срочно сообщить, имеет ли вверенное Вам РО в Японии засланных тайных агентов, в частности – агента под псевдонимом Агасфер? В случае положительного ответа прошу сообщить приметы упомянутого Агасфера = Линевич

Во второй шифровке, более пространной, говорилось о неожиданной встрече работавшего в Японии секретного агента Шанхайской резидентуры «Б» с неким Агасфером, сообщившим о своей принадлежности к Генеральному штабу, отсутствию связи со своим резидентом и предложении эту связь реанимировать. Сообщалось также о главной примете Агасфера – отсутствию у него кисти левой руки. И наконец, шанхайский резидент Павлов сообщал, что упомянутый агент «Б», вынужденный завершить свою работу в Японии, возвращается в Европу железнодорожным путем, предположительно через Санкт-Петербург и имеет при себе письмо от Агасфера, адресованное некоему Архипову.

В заключение депеши Павлов просил: подтвердить/не подтверждать личность агента Агасфера; а также по возможности встретить в Петербурге означенного агента «Б», имевшего с Агасфером личную беседу, что, несомненно, должно помочь установить тождество упомянутого Агасфера реальному агенту. В случае согласия ротмистра Лаврова ему надлежало обратиться в Азиатский департамент МИДа, куда по принадлежности отправлена дополнительная шифровка на его имя с описанием агента «Б».

Лавров трижды перечитал обе шифровки, обращая особое внимание на вторую (выносить их из Генерального штаба категорически воспрещалось), выслушал полное скрытого ехидства поздравление дежурного офицера-криптолога по поводу «понижения» полковника в чине, попытался навести справки о шанхайском резиденте, действительном тайном советнике Павлове, о котором доселе ничего не знал.

Короткую справку по Павлову он смог получить только после дозволения военного министра Сахарова. С тем Лавров и вернулся в свою резиденцию на Таврической, 17, где царила нешуточная суета по поводу предстоящего визита начальника в Царское Село.

⁂

На представление Лаврова императору – в новом чине полковника – начальника Разведывательного отделения собирали, что называется, всем миром. В военные годы это не было каким-то нонсенсом: денежное содержание тыловые офицеры частенько получали с большим опозданием. И хотя Лавров бушевал, грозил и слезно просил «не обижать», он ежедневно находил в своем кабинете подношения: то кожу на парадные сапоги, то отрез на мундир, то пояс серебряного шитья. Отставной полковник Архипов, не маскируясь, принес офицерский новехонький палаш и серебряные шпоры к парадному мундиру.

Харитонов (он же Медников), присвоил себе обязанности каптенармуса и вел то ласковые, то с руганью переговоры с портным Циммерманом и сапожником.

О том, что представление – только повод для передачи Николаю II требуемой им справки по кандидатуре Витте, по молчаливому уговору вслух не поминалось. Это была рутинная, но требующая огромного напряжения работа продолжительностью в 16 дней, когда вся «контора», как именовали Разведочное отделение сами сотрудники, трудилась по 12‒15 часов в сутки.

Несмотря на то что Сергей Юльевич Витте был весьма публичным человеком, личностью «на виду», справка по нему шла трудно: Лавров не желал, чтобы она хоть в малой мере походила на подборку компрометирующих материалов. Но изрядного количества чернухи избежать, при всем желании, не удавалось: Витте сам давал к этому повод.