Агасфер. Золотая петля. Том 2

– Да-да, я имею в виду не только давнее шанхайское приключение Масао, влюбившегося в помощницу русского террориста Салныня и едва не сбежавшего с ней. Ваш сын, видимо, позабыл рассказать вам о своей безответственной «самодеятельности» в Урге? О том, что утерял важный фрагмент карты, на которой было обозначено место захоронения части золотой казны Унгерна? 26 или 28 ящиков золота, Осама-сан, которые я мог бы легко найти. Мог бы – тем более этот клад зарыт всего лишь в 150 верстах от Хайлара. Четыре часа пути на автомобиле со стороны границы, Осама-сан! Масао, конечно, чистокровный японец, разведчик и сын разведчика! Ха-ха, я слышал, как свистели и улюлюкали в Урге местные оборванцы, когда капитан разведки Японии Осама Масао, потеряв бесценную карту, бегал по Урге абсолютно голым, в сопровождении своры голодных псов! Я, в конце концов, мог бы оставить его в читинских застенках Госполитохраны! Вытащить оттуда всех своих товарищей – кроме него! А негодяи, которые за краденое золото без колебаний убили два десятка своих же солдат и заразили холерой столько же несчастных работяг, таскавших для вас это золото, с удовольствием приняли бы его в свою компанию!

Потрясенный Осама молчал, катая между ладонями пустой стакан.

Агасфер, успокоившись так же быстро, как и взвинтился, допил свой бурбон, бросил на стойку купюру и, не прощаясь, направился к выходу.

Осама догнал его через несколько десятков шагов, усадил на скамейку.

– Простите, господин Берг! Поверьте, я ничего об этом не знал! Простите – видимо, я больший гэйдзин, чем вы…

– Больший гэйдзин? Оригинально! – Агасфер сделал попытку встать, но собеседник, вцепившись в него мертвой хваткой, удержал его. – Да успокойтесь, Осама, я не собираюсь доносить о «художествах» Масао руководству Третьего отделения! Отпустите меня, говорю, на нас и так обращают внимание! Или мне нужно треснуть вас по голове своей железной рукой, чтобы вы отстали, наконец?!

– Я хочу, чтобы вы забыли о моих словах, господин Берг! Я действительно много пью в последнее время, и вы правы, что напомнили мне об этом. Я еще раз прошу прощения!

– Ладно, забыли, – буркнул Берг, отодвигаясь от собеседника. – Я сам, черт возьми, построю эту часовню. Продам дом в Шанхае, наскребу как-нибудь. Я попрошу немного золота у Безухого, вот! Но слово чести русского офицера сдержу!

– Не унижайте меня лишний раз, господин Берг! Признаюсь: я не забыл о нашем разговоре на границе и позже пробовал поговорить на эту тему с генералом Озавой. Но тот не стал меня слушать. Я не хочу, не имею права передавать вам его слова – они были обидны и несправедливы. Но, клянусь, я еще раз попытаюсь напомнить ему об офицерской чести, даже если он тут же отправит меня в отставку по негативным обстоятельствам! Кстати, он нынче здесь, в Харбине!

– Не нужно таких жертв, господин Осама! – устало поднял руку Агасфер. – В конце концов, вы отпустили меня, как и обещали. Прощайте, господин Осама!

Встав, он пошел по бульвару.

– Господин Берг, я навещу вас завтра или послезавтра, – крикнул вслед Осама.

Агасфер обернулся. Вид у японца был как у сдувшегося воздушного шарика. Махнув рукой, Агасфер ничего не сказал и пошел дальше.

Неторопливо шагая по улицам и проспектам Нового города, Берг думал о том, что безнадежно стареет: его встреча с Осамой была изначально обречена на провал. По неписанным правилам разведки, его непосредственный шеф должен был сразу после встречи с вернувшимся с задания агентом потребовать письменного отчета о поездке, совместного анализа сделанного и того, что сделать не удалось. Ничего этого не было – Осама-старший просто избегал его. Это было верным знаком того, что японец и не думал выполнять предложенные им же условия. А он занялся мальчишеством с переодеванием, выслеживанием и долгим ожиданием встречи…

Возвращаться домой не хотелось, и Агасфер повернул в сторону набережной реки Сунгари.

Он помнил историю Харбина, этого русского островка в далеком Китае. Для многих местных обитателей и приезжих город, возведенный некогда по приказу императора Николая II на маньчжурских болотах, в каком-то смысле был знаковым. Побратимом другому городу – возведенному по приказу другого императора, Петра I, на невских болотах.

Харбин строили по проекту петербургских архитекторов, а освященный лес для первых его церквей везли сюда из Вологды. Первоначально Харбин задумывался как временное пристанище для тех, кто строил и охранял Китайскую Восточную железную дорогу, но время расставило все по своим местам. Уже в 1917 году в Харбине постоянно проживало около 100 тысяч русских – намного больше, чем китайцев. Очень скоро город стал крупным центром всего Северо-Восточного Китая.

За раздумьями и воспоминаниями Агасфер добрался до набережной, в этой части города закованной в гранит. Он еще спускался по широким ступеням, а лодочники, заметив явного клиента, уже привстали в своих лодках, некоторые бросились навстречу, подняли изрядный шум, расхваливая каждый свое суденышко.