Агата

В этот утренний час улицы, прилегавшие к Королевскому бювету, обычно перекрывались для удобства утренних посетителей, приходивших принять пинту-другую серной воды и совершить полагающийся вслед за этим моцион. Поэтому Уолли не смог подъехать к бювету на такси, а к тому времени, как он добрался туда пешком, Нэнси Нил уже не было видно. Он собрался было войти внутрь здания, когда заметил стоящую чуть в стороне Агату. Она опустила на лицо поля шляпки-»колокола» и подняла воротник шубки.

– Доброе утро, миссис Нил. Надеюсь, вам получше.

– Спасибо, мне гораздо лучше.

– Ну вы и закутались сегодня! Я и узнал-то вас только по вашим ножкам. А то бы прошел мимо, честное слово.

Но я помню ножки всех, с кем танцевал хотя бы раз.

Она едва улыбнулась. Он заметил, как ее взгляд то и дело беспокойно устремляется ко входу в бювет.

– Миссис Нил, не угодно ли разделить со мной утреннюю дозу этой отравы?

– Думаю, сегодня я воздержусь от воды.

– Очень полезно для зрения!

Она покачала головой.

– Смелее, я вижу, у вас духу не хватает зайти в сие смрадное заведение! – задирал ее Уолли.

– Я правда не выношу ее вкуса!

– Знаете, – сказал Уолли, – я дал слово своему врачу, что буду принимать эту гадость, и мне нужна ваша поддержка. Иначе мне одна дорога – назад к фляжке мисс Кроули.

Он бережно взял ее под руку, и они вошли в обширный зал, в котором пол покато спускался к подземному источнику. Его спутница не на шутку разволновалась.

Шагах в пятидесяти от них, попивая воду из чашечек, стояла Нэнси Нил со своей престарелой тетушкой. Уолли видел, что Агата не может оторвать от них глаз. Купив у входа путеводитель, он стал читать вслух:

– «Постройка свода относится к ранневикторианскому периоду. Подойдем поближе. В тысяча пятьсот семидесятом году некий человек по имени Уильям Слингзби обнаружил здесь сернистые воды…»

– Вы не возражаете, если мы тут немножко посидим? – перебила его Агата. – У меня какая-то слабость после вчерашнего.

– Конечно, давайте присядем. Знаете, как называют Харрогет? «Смердящие воды». Прошлым летом за одно утро к этому вонючему пойлу приложилось около пятнадцати тысяч простофиль. Что вас еще интересует?

Агата во все глаза глядела на Нэнси Нил.

– Давайте, смелее.

Его спутница окаменела.

– А вот посмотрите на барышню в темно-синем пальто.

Видите – она улыбается, миссис Нил? Значит, вода не очень-то и гадкая!

– Эта девушка… она правда красивая?

– Красивая? Не сказал бы. Довольно стандартная внешность. Невыразительная. С моей стороны это, конечно, нахальство, но я все-таки скажу: вот вы по-настоящему красивы, а она – так, посмотрел и забыл.

– А по-моему, она очень привлекательна!

– О’кей, миссис Нил. Я вам докажу, что вы ошибаетесь. Если мы подойдем и послушаем…

Агата взглянула на свои часики.

– Вы простите меня, но мне пора. – Она вскочила и чуть не бегом ринулась к выходу.

Уолли пошел за ней. Он видел, как она свернула на Кресчент-роуд, и последовал туда же. Ему приходилось почти бежать, чтобы не отстать. На полпути к Кингз-роуд она зашла в скобяную лавку. В ее действиях просматривалась некая цель, и Уолли решил не мешать. Он остался ждать снаружи лавки, глядя внутрь сквозь выступающую фонарем витрину. Агата подала продавцу листок бумаги и что-то ему сказала, покуда тот внимательно рассматривал листок. Потом он взял кусок проволоки, отвертку и реостат и принялся что-то соединять, все время сверяясь с листком. Потом завернул все это в бумагу и подал Агате, она расплатилась и вышла.

Уолли подстерег ее у входа.

– Миссис Нил, а я вас потерял!

– И я вас, мистер Бэринг, – холодно ответила она.

Он отметил эту натянутость – похоже, она совсем не рада снова с ним увидеться.

– Я дико извиняюсь, но я правда следил за вами. Я не следил за такими женщинами с тех пор, как… Глупо, конечно.

– Конечно, – отозвалась она. – Наверное, все оттого, что Харрогет – скучнейшее место, мистер Бэринг.

– Вы полагаете?

– Уверена, что Эвелин Кроули с удовольствием составила бы вам компанию. Она такая общительная! А я – нет.

– Разрешите не согласиться. Дело не только в том, что вы очаровательны. – Уолли шел с Агатой рядом, стараясь не отставать. – Но и в том, что с вами интересно. Есть что-то интригующее – взять и с ходу подружиться с незнакомым человеком.

– Боюсь, мне так не кажется.

Крыть было нечем. Приподняв шляпу, Уолли широко улыбнулся:

– В таком случае всего вам хорошего – придется оставить вас в покое.

Он развернулся и пошел прочь и, дойдя до телефонной кабинке, набрал номер «Глоб инкуайерер» и, дождавшись соединения, позвал к телефону Полли.

– Ну, что узнала?

– Ты еще в Харро…?

– Да, только не надо его называть, могут подслушать.

Что ты узнала, Полли?

– Я поговорила с двумя врачами, сказала, что моя подруга страдает амнезией и называет себя чужим именем. Оба дали один и тот же ответ – что в случае настоящей амнезии человек слишком боится забыть свое собственное имя, чтобы еще брать чужое.

Уолли тихонько присвистнул.

– Может быть, все очень просто: она сама хочет быть этой любовницей.

– Возможно, – согласился Уолли.

Наступила пауза.

– Уолли, ты меня слышишь?

– Слышу.