Агата (СИ)

Признаюсь, понимание того, что я не простой человек, а ведьма — было для меня не сказать, чтобы в радость. И хотя тогда я была совсем маленькой, да и жили мы с бабушкой вдали от людей и цивилизации, но я с этим смирилась.

А потом у меня стало получаться. Не сразу, не всё. Но осознание того, что ты что-то такое можешь, что у тебя есть силы — всё это придавало мне уверенности.

До тех пор, пока я не оказалась в городской квартире бабушки Таи. Здесь всё изменилось. Силы мои куда-то подевались. Сама бабушка мало походила на ведьму. Если только не считать её цветущего внешнего вида и любовников, возраст которых был куда младше её собственного.

Я и с этим свыклась. И даже как-то успела «забыть» о своём даре. Странно всё это конечно. Так я и в школу обычную ходила. С ребятами дружила. Только всегда во мне чувство жило, что я не такая как все.

А когда у бабушки случился сердечный приступ и она отправилась следом за бабушкой Агафьей, я совсем приуныла.

Оказаться совсем одной, в приюте, где такие же как ты брошенные и одинокие дети, это не есть самое радостное и завидное детство.

Хотя, что касается одиночества, то здесь я оговорилась. Одинокими в приюте мы не были. С нами всегда занимались. Нам уделяли столько времени, что честно скажу — даже бабушка Тая столько со мной не сидела никогда.

А ещё в приюте, где я жила последние годы, у меня остались друзья. Не много, но они были. И сейчас, когда я оказалась за несколько тысяч километров от них, в огромном городе, друзья остались там. Кто-то из них осенью отравится в армию, кто-то собрался учиться в местном ВУЗе. А кто-то просто будет жить. Как получится.

Обо всём этом я рассказывала ещё одному Архангельскому, Михаилу.

— Ты собираешься с ними поддерживать связь?

— Обязательно. Жаль только, что учиться будем не вместе.

Мы разговаривали с Мишей в гостиной. Дядя Ян срочно умчался по делам. А тётя пожаловалась на жуткую головную боль и оставила на часик, предупредив, что вечером у нас будет шопинг.

— Как тебе у Архангельских? — улыбался Миша.

Странное только у него родство с Архангельскими.

— Ну…как вам сказать… — замялась я.

Мужчина засмеялся:

— Да говори как есть. Вижу же, что не всё так гладко и пушисто, как могло бы быть. И Агата, давай договоримся, что для тебя я просто Миша. И давай на ты?

— Хорошо. Давай, — неуверенно согласилась я. Всё же неловко как-то.

— Так что не так? И где Филипп? Ты с ним успела познакомиться?

— Успела. Если за знакомство можно выдать нашу с ним встречу вчера вечером, после которой обоим стало плохо. И если у Фила просто сильно заболела голова, то я вообще потеряла сознание. До сих пор не пойму, как такое могло произойти.

Миша не торопился ничего отвечать. Зато с огромным любопытством меня разглядывал.

— Что-то не так? — не выдержала я, когда взгляд карих глаз впился в меня как рентген.

— Удивительно просто. Никогда бы не подумал, что такое может быть. Неужели же твоя бабушка Аграфена так ненавидела оборотней? — выдал вместо ответа он.

— А причём здесь они? — я ровным счётом ничего не понимала.

— Так ты ничего не знаешь?! — теперь Миша удивился ещё больше.

— Ну, я знаю, что они существуют. Так же как и ведьмы. Только вот в своей жизни я этих самых оборотней ещё не встречала. Да и как-то не стремлюсь. Это мама моя, если верить её детским дневникам о них грезила.

— Миша, Агата ничего не знает, — неожиданно раздался голос тёти Бажены.

— Ты уже отдохнула, сестра?

— Да, мне стало легче.

Она села рядом с братом, но от меня на небольшом расстоянии. Ну вот, сторонятся меня все в этом доме. Даже этот их гость, Григорьев, так и тот старался дистанцию со мной держать. Можно подумать, что им неприятно моё общество.

— Сестра, девочка должна знать всю правду.

— Да, но давай не будем торопиться, Миша? Она только-только сменила полностью окружение. У неё стресс, — не сдавалась тётя Бажена.

Они ещё спорили, доказывая друг другу. Я всё это слушала да помалкивала. Но вот только когда они завели речь о моих родителях, я не выдержала:

— Вы извините, но я ведь здесь и всё слышу. А ещё мне всегда хотелось узнать, кем был мой отец.

— Агата, девочка, — осторожно обратилась ко мне тётя. Я видела, что она хотела меня взять за руку, но потом как будто передумала, — ты уверена, что хочешь узнать всю правду?

— Как никогда. Да и вообще хочу понять, что за чертовщина вокруг меня твориться.

— Вот видишь, сестра! А ещё, если вы так всё оставите, то у Агаты разовьётся комплекс неполноценности. Она уже, уверен, думает, что вы все её избегаете. Только понять не может.

— Агата, Миша прав? — теперь пара синих глаз уставилась на меня.

— Да. Я вообще понять ничего не могу, — призналась я.

— Тогда слушай, девочка. Внимательно очень, а если что-то будет не понятно — спрашивай.

Я кивнула в ответ, глядя во все глаза на женщину, которая, подавив грусть и тоску во взгляде, начала рассказ:

— Начну с того, что ты, Агата, наполовину оборотница. По отцу. Ярослав, твой отец, был чистокровным оборотнем. Очень сильным. Он был одним из помощников моего мужа. Да — ты правильно всё поняла — мы, Архангельские, тоже оборотни.