Агата (СИ)

Самый шикарный ресторан, который только можно было найди в огромном мегаполисе, сегодня был полностью отведён для нашего торжества. Гостей было столько, что я даже не рискнула представить себе в мыслях их количество. Придёт время — увижу глазами.

Вся обстановка, антураж, всё-всё, что только бывает на свадьбах, — всё это сейчас было представлено так, словно сегодня здесь проходит свадьба монаршей особы.

«Мне Луна послала всего одного сына. И я не могу поступить иначе» — слова отца жениха.

«У меня всего один-единственный племянник и я не собираюсь мелочиться» — слова дяди жениха.

«У меня есть две замечательные дочери, свадьбы которых мы уже провели. Но вот сноха у меня всего одна. И ею будет дочь моей самой лучшей подруги. Поэтому я сделаю всё возможное, но моя девочка запомнит этот день как самый лучший в её жизни» — а это слова мамы жениха.

Сам жених сейчас совершал поистине безумный поступок: с букетом цветов, в костюме, он умудрился влезть ко мне в окно на третий этаж.

— Филипп, жених не должен видеть невесту в свадебном платье до начала церемонии! — тут же возмутилась я.

— Да кто верит во все эти бредни, рыжик? — бесцеремонно бросил он, поправляя рубашку и галстук.

— А мы с тобой уже не верим, да?

— Уж кто-кто, но мы с тобой точно давно поняли, что все традиции и ритуалы придумывают люди, чтобы запудрить самим себе головы.

— Да, но тем не менее ты не рискнул нарушить самую главную, да?! — лукаво улыбнулась ему.

Филипп подхватил одеяло (с некоторых пор их в моей комнате было как минимум два и все они были толстыми) и уже спустя мгновение прижал меня к себе.

— Но… — начала было я, но меня перебили.

— …да-да-да! Я знаю, что услышу в ответ: помнётся платье!

— Или сгорит! А запасного у меня нет!

— У меня есть. Я, знаешь, какой запасливый нынче стал?

— Да? И с каких это пор?

— С тех самых, когда продавцы одеял стали узнавать меня в лицо. Именно тогда у меня и появилась мысль прикупить парочку запасных свадебных платьев. Так что, моя ведьмочка, можешь не переживать. В моей комнате есть запасные.

— Только времени на переодевания уже нет! И вообще — привычка всё палить уж как-то вошла в правило!

— Да ладно тебе! Кто бы говорил! — ответил мой самый любимый нахал и потянулся за поцелуем, — уж всё палить — это у нас с тобой традиция теперь такая будет. Ещё и детям передадим как эстафету.

Я хорошо понимала, о чём идёт речь. И без особого труда перенеслась в тот день, когда изба бабушки сгорела дотла. И да — подпалила её я. При этом находясь в твёрдом уме и памяти.

— Агат, так я так и не понял, зачем ты спалила то единственное, что оставалось у тебя от родных? Ведь тот дом и всё в нём надёжно связывали тебя с твоим прошлым?

— Затем и спалила. Когда поняла, что только так я смогу разорвать ту цепь, что по рукам и ногам связывала все поколения. Причём не только мои, но и ваши. Это был своего рода протест против бабушки Аграфены и её проклятья. Знал бы ты, как она злилась и психовала, когда её избушка взлетела на воздух! От её воя и угроз я едва не оглохла.

— Угроз?

— Ну да. Или ты думаешь, что бабуля, наконец-то отправляясь на покой, не пожелала мне в сердцах очередной гадости?

— И чем именно тебе она угрожала?

— Сказала, что спалить избу мало. Для того, чтобы снять проклятье нужно ещё кое что сделать, а точнее не сделать. Только вот что она имела в виду, я так и не поняла тогда.

— Как хорошо, что у тебя ещё одна бабуля с историей есть в запасе, рыжик! И в то время, пока ты «мило» общалась с одной своей прародительницей, я умудрился побеседовать со второй, той самой, что едва не стала и моей прабабушкой.

— Агатой?! И что она тебе говорила? Или показывала?

— Она мне открыла один маленький секрет. Совет дала по общению с маленькими рыжиками.

— Что?

— Ну, подсказала, как лучше нашу первую брачную ночь провести.

— Да ну тебя! Придумаешь такое! Ни за что не поверю, чтобы бабушка такое говорила!

— Не хочешь — не верь, твоё дело. Только я ведь и сам тогда удивился и не сразу поверил. Но после того, как увидел, чем закончилась история любви её и мои прадедов, на её совет поглядел уже по-другому.

— Да о чём ты?

— Вот видит Луна, не хотел я тебя расстраивать в день нашей свадьбы, но придётся. И это, если что, тоже твоя прабабка мне сказала сделать.

— Ну так ты скажешь мне или как? Филипп, одеяло уже гореть начинает!

— Она мне главное тогда сказала, а точнее — показала. Чем закончилась история их тройной любви, — ответил Филипп и замолчал.

А потом выпусти меня из объятий (вовремя — платье едва не начало гореть).

— Ну так ты мне скажешь или так и будем ходить вокруг да около?

— Скажу, куда я денусь. Только боюсь, что узнав правду, ты категорически откажешься рожать мне детей. А я очень сильно хочу их от тебя. И не смотри на меня сейчас так! Я сам, если что, ещё несколько месяцев назад думал, что потомством начну обзаводиться не раньше сорока лет.

За дверью послышались шаги и голоса. Ясно, что уже пришли за невестой.

— Филипп, говори уже!

— А детишек мне родишь? — торгуется гад такой.

— Да!

— Много?

— Сколько получится! Давай уже говори! Сейчас в дверь стучать начнут!