Агент 0.01‰

…Что было дальше вы уже знаете…

Судьба же освобожденного из вражеских застенков генерала (чтобы не было лишних вопросов) сложилась следующим образом… Когда Всева с рюкзаком, «фаршированным» Сидоревичем, объявился в посольстве, была уже глубокая ночь, сам пресс-атташе находился на завершающем раут ауте. Всеве достались лишь так, крошки с барского стола. Зная буйный характер «Старика», ему в посольстве сделали успокоительный летаргический укол и так, в сомнамбулическом состоянии, переправили в моторном отсеке воздушного лайнера в Геную, а далее траулером (прикопали генерала в улове рыбы) переправили в Россию на консервный завод, где извлекли в процессе первичной термической обработки на свет божий, а затем привели в надлежащий порядок. За все тяготы и «издевательства» (в основном, Малярчука) генерал Сидоревич был представлен к высокой правительственной награде и сразу после банкета отправлен на почетную пенсию.

Чудесное возвращение

Но вернемся к нашим баран… «барахвостам».

Уже ровно неделя, как Батумыч исчез. После столь длительного отсутствия Малярчука, успокоившись и забыв прежние обиды, ребята задались вопросом, что же с ним, горемычным, приключилось?

И вот им, вернее, Смолянскому «повезло»: на пороге подъезда появилась Всевина супруга с хозяйственной сумкой.

– Где наш дражайший муженек? – елейным голосом спросил Лева.

– Что? И ваш тоже? – съязвила женщина.

– Это я, стал быть, фигурально, – осклабился Смолянский. – Так, где ваш муж?

Жена Малярчука зло бросила:

– Умер. Для вас! И не семафорь тут!

Эта весть так сразила Леву, что он не нашел ничего лучшего, как войти в глухой штопор…

…Но тревога оказалась ложной.

Вадик Дулепистый, которого на следующий день его начальница (жила в соседнем подъезде тоже на седьмом этаже) подрядила приладить уличную антенну и починить краны, совершенно случайно обнаружил на соседней лоджии Всеву, находящимся под домашним арестом.

Затем совместными усилиями пацаны во главе с закадычным другом Малярчука Вадиком дважды организовали его побег (см. «Деды в индиго», стр. 22, стр. 40).

И здесь уместен вопрос: как двенадцать лет назад скорешились Всева Малярчук и Вадик Дулепистый?

Вопрос не праздный, бытовой. Случилось это примерно так: однажды поздно вечером на лавочке возле подъезда у деревянного дома на Островского, в котором проживали родители, вальяжно восседал Вадик. Он только что дембельнулся из армии и с нетерпением поджидал с работы брата Додика, подрабатывавшего лаборантом на кафедре гражданского права в университете. Тот вернулся со службы двумя месяцами ранее (см. «Бодуненц forever», стр. 206).

Малярчук, вышедший из соседнего дома, в котором недавно обосновался со второй женой, подышать свежим воздухом, обратил внимание на бравого юношу: тот расположился на скамеечке, широко расставив ноги, лихо сдвинув берет и обнажив тельняшку, будто готовясь к очередному прыжку в неизвестность.

Всева увидел пристроившегося рядом с молодым человеком кота Василия Демьяновича, того, который постоянно подбивал когти к его любимой кошке Моне: мявгал у дверей, метил территорию и т. п.

– Брысь, полосатый! – зашипел Батумыч. – А то полосы в другую сторону сориентирую. Но, пошел!

Кот даже ухом не повел. Зато Вадик, не задумываясь, искусно выполнил тройное сальто.

Малярчук недоуменно зашевелил бровями.

– Ты, морячок, меня, суть, неправильно понял зело. Это я адресовался не к тебе, а к рыжему коту.

– Тогда фильтруй предложения, дедок, прежде чем ляпнуть невпопад. И я тебе не морячок, а обитатель бескрайнего неба.

– Хорош, Додик, прикидываться? Раздражать общественность? Думаешь, стройбатовец, нацепил форму десантника и тебе все можно.

Вадик хотел выписать саечку за испуг (отвесить Всеве звонкого леща за спорадический прыжок), но Малярчук ловким движением заломил руку Дулепистого за спину.

– Откуда знаешь спецприемы, старче? – изумился Вадик, проведя контрзахват.

– Да так, по молодости джиу-джитсу баловался… во время работы на телеграфе, – смутился Малярчук. – О, вот и моя жинка шлепает. Прикроешь, Додя?

– Ты, дедусь, по всем понятиям, путаешь меня с моим единоутробным братом Давиком, близняком.

– Вот оно что! Мои экскюзы! – смутился Малярчук. – Не знал, не ведал! Мы-то с твоим брательником не разлей вода. Поэтому я так по-панибратски и обратился к тебе. Он ведь тоже недавно из армии.

– Если вы с братом такие друганы, почему он ничего не рассказал про меня?

– Знаешь, сейчас припоминаю, рассказывал, причем многократно. Просто память у меня уже не та: «тут помню, тут – не помню»… Меня Всева зовут, – протянул ладонь Всева.

– Тогда меня – Вадик.

– Отметим встречу?

– Чего ж не отметить.

– Угощаю, – вынул бумажник Малярчук. – Айда в киоск за проставой.

Так познакомились Всева и Вадик.

Потом были еще встречи. Но особенно сблизил двух земляков случай, произошедший несколькими годами позже весной, когда родной брат Вадика Додик возвращался с корпоративной вечеринки к семье. Брат к тому времени уже успел жениться на молоденькой студентке юридического факультета.