Агент

Пренебречь просьбой графа, давшего нашей кампании приют, да и вообще так по-дружески к нам относившегося, я не посмел. Утро раннее, до деревни Непряхина и впрямь ехать недолго — к вечеру по-любому вернуться успеем.

— Я правильно понял, — обратился я к утирающей слёзы просительнице, — что Еремей Пантелеевич и есть ваш жених?

Федора Кузьминична активно закивала в ответ.

— Что ж, попробую вам помочь. Но вы должны понимать, что, в случае виновности вашего жениха, я дам показания против него.

— И не сомневайтесь, не виновен он, — прижав руки к груди, принялась убеждать меня барышня. — Он хоть и пришёл ко мне под утро, сильно выпивши и вовсе ничего не помня, да только не таков он, чтобы батюшке своему даже в нетрезвости смерти желать. Потому я, как становой пристав за Ерёмушкой заявился, прямиком к вам и кинулась спасения искать.

Мутная какая история. Что-то после всего сказанного у меня наоборот только сомнения появились в невиновности сына-алкаша. У меня у самого бывший одноклассник, в одном со мной подъезде проживавший, совсем недавно по пьяни отца прирезал. Причём инвалида, к постели прикованного. Правда, одноклассничек по жизни сидельцем был, подолгу на свободе обычно не задерживаясь, и характер имел не приведи господь. Вот только мне и на «Ерёмушку» пока характеристик никто читать не давал. Не удивлюсь, если он тоже тот ещё подарочек, особенно когда выпьет. Однако, раз обещание дал, нужно как-то помогать Федориному горю.

— А ты, братец, уверен, что нас не в очередную ловушку заманивают? — первым делом поинтересовался Тимон, после того, как я, зазвав к себе в комнату друзей, озвучил им план ближайших мероприятий. — Послали ещё одну девицу смазливую, зная про нрав твой ветреный да неуёмный. Наказали ей слезами тебя разжалобить, а на самом деле заманить в самую глухомань и кончить там по-тихому.

— Хорош меня подкалывать, — покривившись, глянул я с укором на орка. — Я её особо и не рассматривал даже.

— Странно, — гоготнул Тимон, — я думал, после ночи в обществе эльфийки ты теперь только на них заглядываться и будешь, а все остальные девицы тебе уродинами казаться будут.

— Сам виноват, — обиделся я. — Нечего было пускать её ко мне.

— А и то правда, Владислав Сергеевич, — между тем, не обращая внимание на наши препирательства, задумчиво изрёк инспектор, — граф ведь только с семейством этого Непряхина знаком. А оную девицу, чьей-то там невестой назвавшуюся, он ранее наверняка и в глаза не видывал. Сомнительно всё это. Тем паче, как вы сказали, барышня сопровождать нас непосредственно на место преступления отказалась.

— Она сослалась на личные обстоятельства, — кивнул я. — Не стал уточнять, какие именно, но, согласен, выглядит всё это несколько подозрительно. Поэтому не станем исключать возможность засады и проявим осторожность. Предупреждён, значит вооружён. Да и граф нам дополнительную охрану обещал.

Собрались быстро. Я так только и сбегал в форменный мундир переодеться для солидности, ну и оружие проверить, с собой прихватив. Гораздо больше времени ушло на то, чтобы отговорить Елизавету Тихоновну с Мелиссой ехать с нами. На этот раз, кажется, обиделись на меня уже обе и по-настоящему.

— Скажите, Шарап Володович, — насел я на Холмова, когда мы отъехали, — вам не показалось странным, что эта Федора назвала подозреваемого своим женихом? Я слышал, что у людей не может быть детей с представителями других рас.

— Правильно слышали, — кивнул инспектор. — Однако смешанные браки законом не возбраняются. Общественное мнение, конечно же, подобные мезальянсы не поддерживает, но и воспрепятствовать таковым, коли случаются прецеденты, не может. И да, раз уж мы о том заговорили. Вы меня простите за бестактность, но позвольте-таки полюбопытствовать, каково это иметь близость с девицей эльфийских кровей? Правда ли, что в пылкой страстности с ними никто более не сравнится?

— Шарап Володович, — с укоризной глянул я на инспектора, — неужто и вы туда же?! Ну ладно ещё этот зубоскал неотёсанный всё подколоть меня норовит. Но от вас-то я такого вовсе не ожидал.

— Да что вы, Владислав Сергеевич, — взволновался Холмов, — я без всякой задней мысли. Ваше дело молодое, а вот я всю жизнь прожил бок о бок со своей Прасковьей Львовной, на сторонних барышень нисколько даже не заглядываясь. А тут, раз такая оказия подвернулась, увы, не сдержал любопытства, отнюдь не желая ни упрекнуть вас, ни обид причинить.

— Да какие обиды, — отмахнулся я. — Просто вы меня своим вопросом малость огорошили. А в эльфийках ничего особенного нет, орчанки даже поактивнее будут. Впрочем, мой опыт не настолько богат, чтобы судить о том с полной уверенностью.

— Опыт — понятие относительное, — пожал плечами Холмов. — По мне, так вы ходок ещё тот. И, хоть укорять вас я не в праве, не могу всё же не предупредить. Вы с похождениями своими будьте поаккуратнее. Нынче за завтраком Елизавета Тихоновна очень уж подозрительно на вас поглядывала.

— Да? А я и не заметил.

— Не удивительно, вы всё больше госпоже Филси внимание уделяли, глаз с неё не сводя.