Агент Низа

Последняя утопленница с прозаическим именем Сьюзи Уотерс пребывала вместе с группой людорыб на одной из покинутых ферм при дороге на Эверглейдс. Мефф получил эти сведения от старого портье океанариума в Майами, в котором Сьюзи Уотерс работала десять лет, участвуя в эффектных играх с дельфинами, прежде чем ее захватило еще жидковатое в то время движение неохиппи, уходящее, как утверждали его пророки, корнями в христианство, а ежели вырвать его с корнями, то и того глубже.

Секта людорыб исповедовала возврат в океан. Ежегодно группы молодых людей собирались в укромных местах, предаваясь размышлениям, отправляя черные богослужения, впадая в мистические трансы, чтобы в конце концов обрести сверхчеловеческие способности, позволяющие им жить под водой. Один из последователей, которого когда-то заслушивали в ФБР, утверждал, что после достижения духовного совершенства, отвержения всего преходящего и однодневного (все их имущество, как правило, переходило к общине, хотя конкретно им распоряжалась жрица) наступал день Великого Крещения. Вся община с песнями и плясками направлялась к берегу, обычно моря, и коллективно ныряла.

Большинство делало это добровольно, но некоторым приходилось помогать, а особо упирающимся привязывать к ногам грузила. Свидетелей церемонии никогда не оставалось. Только иногда неласковое море выбрасывало на живописный берег Флориды либо Мексиканского залива несколько раздувшихся, не поддающихся опознанию тел. Семьи, которые до того получали полные энтузиазма письма членов общины, естественно, ничего не узнавали о массовом и тотальном крещении. В последних письмах, которые Сьюзи иногда диктовала своим последователям, говорилось о дальних походах, в чем легковерные американцы не видели ничего подозрительного. Кстати, мисс Уотерс долго не засиживалась на одном месте. Обычно в тот же день она перебиралась в другой штат и меняла фамилию, дабы заново вылавливать кандидатов, желающих возвратиться в лоно праокеана. Умение гипнотизировать на расстоянии позволяло ей долго и успешно обделывать свои делишки. Ее девиз: «Жизнь вышла из моря, в море же найдет избавление» – не вызывал подозрений. А идея совместной жизни группы молодых людей, пропагандирующих совершенство тела и духа, полностью одобрялась демократическим обществом.

Рифом, с которым столкнулась наша русалка, впрочем, не рифом, а рификом, оказался Джин Хантер, юный репортер одной малоизвестной газеты штата Пенсильвания.

Хантер был спортивным журналистом адвентистского вероисповедания, серьезно относящимся к своим обязанностям. Одной из них была опека над сестрой Раквель. Родители их давно умерли.

Пока Раквель была маленькой, слушала тетку и поверяла брату свои проблемы, у него не было хлопот. Однако позже, когда редакция стала посылать Хантера на панамериканские игры, чемпионаты мира и олимпиады, он решил, что необходимо поместить сестру в элитарный колледж. Джин не обращал внимания на то, что, начиная со второго года обучения, письма от Раквель стали приходить не из университетского городка, а с пляжных районов Калифорнии и в них часто появляется мотив воды, рыб, знака Водолея и так далее. Он обеспокоился лишь, когда они перестали приходить вообще. В колледже ему сообщили, что мисс Хантер много времени уделяет плаванью. Неприятной неожиданностью оказалось изъятие из банка всего, что числилось на личном счету Раквель, и исчезновение шкатулки с семейными драгоценностями.

Полупарализованная и склеротичная тетка сказала лишь, что Раквель в один прекрасный майский день явилась на несколько часов, покрутилась по дому, велела передать привет Джину и исчезла. Была она исхудавшая, бледная и казалась полуотсутствующей. На вопросы об успехах в учебе отвечала, что все в порядке, а в туалете нацарапала шпилькой для волос знак рыбы.