Агент Низа

Как истинная католичка я, конечно, верила в дьяволов, как и в Святую троицу и Непорочное зачатие. Не в субъектов с рогами или ведьм, а в бестелесные силы Зла, которые всюду, а в основном – в нас самих.

– У тебя с ними какие-то неприятности? – спросила я почти весело.

– Я хотел бы встретиться со священником…

– Католическим? – спросила я удивленно.

– Конечно. То есть… можно и с католическим. Мне надо его кое о чем спросить, но они… меня сторожат, – несколько мгновений английский язык Меффа отдавал сильным французским акцентом. – А вообще, я хочу спать. – И хоть я тискала его, словно тубу с кремом, мне не удалось выдавить из него ни слова.

Когда утром он снова помчался в город, я выбралась проветриться. Блондинчики торчали на своем посту. Один из них, с улыбкой, которая могла бы рекламировать зубную пасту, даже заговорил:

– Чудесный день, не правда ли, мадемуазель?

– Я люблю такие шуточки ближе к вечеру,

– ответила я. Это его, видимо, сильно смутило, потому что он покрылся воистину монашеским потом. Неужто, шпик из девок?

Наконец я решила отправиться со своими космами к хорошему французскому парикмахеру, который, как оказалось, от моего постоянного отличался только ценой. День был приятный, как квартальная премия. Я чувствовала себя неожиданно оптимистично, когда вдруг чуть не налетела на высокого мужчину в сутане, с бледным лицом и горящими очами испанца.

Я извинилась и хотела пройти мимо, но тут мне вспомнилась просьба Меффа. Теперь, при свете дня, она отдавала гротеском, так что я не раскрыла рта, но слуга божий, словно прочтя мои мысли, сказал:

– Слушаю тебя, дочь моя, говори, о чем ты хотела меня просить.

– У меня чертовски много грехов на совести, – это была единственная фраза, которая пришла мне в голову.

– Но прежде всего ты хочешь говорить о своем нареченном,

– сказал священник.

«Черт побери, ясновидец!» – пронеслось у меня в мозгу.

– Пойдемте в парк, – сказал священник так, что у меня не оставалось никакого выбора…»

Седой задумчиво барабанил пальцами по крышке стола. Лысый следил за этим соло ударника с определенным беспокойством.

– Неужели мы совершили ошибку?

– Отец Мартинес, который разговаривал с мисс Мэрион и дважды наблюдал за Фаусоном, категорически утверждает: это не дьявол. Мы имеем дело с субъектом, зависящим от сатанинской группы, используемым ею для сбора определенных сведений по магии и химии, не знаю, впрочем, зачем; это персона, угнетенная каким-то тяжким грехом, но определенно – человек.

– То есть…

– Отдел анализа не исключает, что мы с самого начала неверно поставили диагноз. Более того, возможно, нам подсунули этого американца умышленно, чтобы усыпить наше внимание…

– Почему решили, что Мефф Фаусон дьявол? Только потому, что его призвал в свою горную обитель старый Борута?

– Интуиционалисты не исключают вероятности родства. Правда, его родители были ничем не выделяющимися небокоптителями, но о дедах наши архивы молчат. Похоже, вся документация, касающаяся их родни, уничтожена четыреста лет назад.

– Что, однако, не исключает гипотезы, что это сделано, дабы сбить нас с тропы.

Лысый кивнул.

– А второй? – спросил шеф.