Агент перемен

Задавшая этот вопрос полисмен с парализатором наготове была здоровенной мускулистой теткой, закаленным ветераном множества бунтов и уличных побоищ. Она возвышалась над Вал Коном, словно мастиф над рысью.

Точильщик посмотрел на нее с высоты своего роста, поражаясь безрассудной смелости такого маленького и мягкого существа.

«Маленькое мягкое существо», оставаясь в блаженном неведении относительно своего проступка, тем временем продолжало тираду:

– Неужели вы, тупые рептилии, не понимаете, что это здание горит, что в нем на свободе находится опаснейший преступник, что мы эвакуируем всех жителей и что вы всему этому мешаете? Ты… – Она дернула парализатором в сторону Вал Кона. – Ты кто такой?

– Специалист по лингвистике Нор Тон йос-Квентл, из…

Мири на секунду закрыла глаза.

– Ты здесь зарегистрирован? – прервала его полисмен.

– Нет, я здесь с этими…

– Тогда, ради Хейзуса, уноси отсюда свою задницу! – заорала полисмен, снимая парализатор с предохранителя и размахивая им для вящей выразительности. – И забирай с собой свой зоопарк. Здание эвакуируется. Если хочешь стоять здесь и дожидаться, чтобы на тебя упала крыша, – добавила она, неожиданно увидев положительную сторону происходящего, – то, наверное, никто не будет особенно огорчен потерей пары вырожденцев и стада черепах.

Она повернулась и зашагала дальше, на ходу убирая парализатор в кобуру.

Вал Кон посмотрел на Точильщика.

– Нам рекомендовано спешить, брат мой, иначе с помощью местных блюстителей порядка на нас может обрушиться крыша.

Точильщик вздохнул.

– Я надеялся насладиться окончанием твоей композиции, но, несомненно, ты прав. Мне грустно видеть так много людей, не восприимчивых к искусству.

С этими словами он развернулся по широкой дуге – словно пароход, меняющий курс в середине океана, подумала Мири, – и направился к двери. Один из трех его родичей пошел с ним рядом. Остальные двое остались на месте. Вал Кон схватил Мири за руку и потащил за собой, и вторая пара черепах пристроилась следом за ними, превратившись в их эскорт.

– Что происходит? – прошипела она ему на земном, пока они двигались к двери. – Кто, к дьяволу, этот Нортон Квентин? Почему мы…

– Нор Тон йос-Квентл, – уточнил он. – Он специалист по лингвистике в местном…

Она локтем ткнула его в бок.

– Слушай ты… ты… черепаший брат! Это все – просто безумие! Сначала ты выводишь нас в вестибюль, и никто не знает, кто мы. И тут ты вдруг решаешь привлечь к нам внимание, оказавшись в родстве с какой-то там Стаей, случившейся в вестибюле. А потом становишься еще кем-то! Ты просто хамелеон какой-то!

Он ухмыльнулся, наслаждаясь возможностью смотреть сверху вниз на кого-то, когда кругом все такие высокие.

– Я твой напарник, как ты и сказала Лиз. Как розу ты ни назови…

В следующую минуту он уже выяснял, что за лексикон может усвоить молодая девушка, ведущая жизнь наемника.

Мири с изумлением узнала, что представители Стаи – персоны важные. Комнаты для двух людей, сопровождающих Точильщика, были мгновенно предоставлены в том гьотте, где остановилась делегация, ведущая изучение рынка. Далее им предоставили отдельный кабинет в ресторане, где вскоре устроили трапезу из пищи отдельно для людей и для членов Стаи, с напитками и приборами, требующимися для каждого вида. Из какого-то далекого помещения для приемов умыкнули концертную омнихору, которую также поместили в столовой.

В ожидании трапезы – даже до того, как подали напитки, – Мири была официально представлена Точильщику, Помощнику, Хранителю и Эксперту, причем каждый был представлен своим сокращенным именем с визы.

– А как ваше имя? – спросил у нее Помощник. Мири пожевала губу, пытаясь сообразить, что к чему.

– Мири Робертсон Отставной Солдат-Наемник, Бывший Личный Телохранитель, Вооружена и Готова Путешествовать.

Справа от нее послышался какой-то тихий звук: это ее спутник подавил чихание. Точильщик и Хранитель торжественно моргнули.

– Неплохое имя, – решил Т"карэ, – для еще юного существа.

Мири поклонилась в знак благодарности, что очень понравилось Точильщику, который счел ее очень хорошо воспитанной. Он начал с ней разговор о музыке и в конце концов спросил, играет ли она на каком-нибудь инструменте, как его младший брат.

Она покачала головой и призналась, что хотя может наиграть на омнихоре мелодию, одним пальцем и спотыкаясь, это нельзя по праву назвать игрой.

– Я немного пою, – сказала она Точильщику, когда они усаживались за стол, – но Крепкий Парень говорит, что вы – ценитель. В моем голосе нет ничего особенного.

Точильщик помолчал, обдумывая услышанное. Большую часть он понял, но кое-что его озадачило.

– Полагаю, что я не знаком с этим человеком, который так высоко меня поставил. Моя память не подсказывает мне лица, которое соответствовало бы имени Крепкий Парень. Я редко бываю так невнимателен, и это меня обеспокоило.