Агент перемен

Она подошла к кровати и медленно улеглась, заставив натренированные мышцы расслабиться.

– Разведчик – это не шпион, – сообщила она потолку. – А люди – не инструменты.

Она закрыла глаза. Разведчики, подумала она. Разведчики ближе всего к героям… А он сказал – разведчик-первопроходец. Лучший из лучших: пилот, исследователь, лингвист, культуролог, ксенолог. Талантливый, гибкий, бесконечно находчивый. Будущее планеты зависело только от его слова. Будет ли она заселена? Открыта для торговли? Подвергнута карантину?

Мири открыла глаза.

– Разведчики нужны для того, чтобы все скреплять, – пояснила она потолку. – А шпионы нужны, чтобы все растаскивать.

А что он ей нес насчет инструментов!

Она перевернулась, спрятав голову в сцепленные руки, и заново пережила недавние минуты, когда она поняла, что он собирается броситься на нее, перепрыгнув через омнихору.

«Боги, вот это скорость!» – подивилась она.

Судзуки и Джейс отдали бы все боевые выплаты, полученные за годы, чтобы залучить такую скорость в свой отряд, не говоря уже о мозгах, которые этой скоростью управляли.

Но хватит о его мозгах. Она не понимала, почему он удержал себя в те моменты, когда она видела в его глазах свою смерть. Она не понимала, почему он доверил ей этот смертоносный клинок, почему говорил с ней… И на секунду она усомнилась в том, что он в своем уме.

Возможно, он просто псих.

«А от психов надо стараться держаться как можно дальше», – сказала она себе.

Она перекатилась на колени в центр огромной кровати, собралась, чтобы спрыгнуть на пол. «Пора делать ноги, Робертсон. У тебя ума не хватит, чтобы разобраться в этой мешанине».

– Иди! – крикнула она себе еще через секунду, но не сдвинулась с места.

К черту Мерфа и деньги. К черту Хунтавас и их идиотскую вендетту. И тем более к черту фразу, сказанную на языке, который, может, и был родным для ее бабки, но не был родным для нее самой.

Да, и что потом? К черту человека, который уже два – нет, четыре – раза спас ей жизнь?

«Ты дура, Робертсон, – яростно сказала она себе. – Ты еще психованнее, чем он».

– Угу, ну, это же работа, – произнесла она вслух, чуть ссутулившись. – Я хоть чем-то занята.

Она сделала кувырок и приземлилась на ноги. По дороге в ванную она остановилась у стола и взяла небольшую деревянную палочку. Ее так легко спрятать… Она вспомнила Пустошь и один из многих случаев, когда такое приспособление было бы желанной защитой. Перед ее мысленным взором промелькнуло лицо, которое она не видела уже много лет, – и ее рука автоматически дернулась. Клинок вырвался на свободу, бесшумный и готовый к бою.

– А, какого дьявола, – пробормотала она, сложила нож и унесла его с собой в ванную.

Чуть позже, вымытая и облаченная в халат, с еще непросохшими волосами, она снова включила каталог автокамердинера. При виде первой картинки она нахмурилась, пытаясь понять, что изменилось – и чуть было не расхохоталась во весь голос, развеселившись и возмутившись одновременно.

Каталог не показывал цен.

«Ладно, – решила она, начиная его просматривать. – Если ему так хочется. Надеюсь, я его разорю».

Чуть позже она поймала себя на том, что пытается угадать, какие наряды могут ему понравиться, какие наряды могли бы склонить его принять предложение разделить с ней этой ночью огромную постель.

– Красавчик, правда? – сочувствующе спросила она у своего отражения и вздохнула.

Красивый, и опасный, и умный, и совершенно психованный. Она мысленно обругала себя, пытаясь понять, почему только сейчас опознала это чувство. Страсть. И не простая похоть, которая быстро проходит, а классический вариант, как в «Потерянной неделе на Моравии».

Оглянувшись – и снова вернувшись к нарядам на дисплее камердинера, – она подумала, не удастся ли когда-нибудь заинтересовать его потерянной неделей. А потом снова себя обругала. С каких это пор у нее появилась неделя, которую можно было бы потерять?

Послужной список Коннора Филлипса, который неохотно предоставили с «Салина», включал в себя голограмму. Изображение скопировали и разослали полисменам, пожарным и спасателям, которые работали на пожаре в Микеле.

Сержант Мак-Каллох отреагировала немедленно.

– Ага, – сказала она Питу, – я его видела. Он, рыжая девчонка и четыре черепахи – они все ушли вместе. – Она наморщила лоб от усилия вспомнить поточнее. – Сказал, что его зовут как-то там и еще как-то йос еще кто-то. Имя, как у вырожденца. А ее имени не знаю. Тоже вырожденка. Говорили с черепахами на торговом – что-то насчет того, чтобы всем вместе путешествовать пару дней… – Она пожала мощными плечами. – Мне очень жаль, мистер Смит. Если бы я знала, я могла бы их всех прямо там и задержать.

– Ничего страшного, сержант, – сказал начальник полиции, опередив досадливое ворчание Пита. – А вы не слышали чего-нибудь такого, что сказало бы, куда они направляются?

Сержант покачала своей огромной головой.

– Никак нет. Только что им следует держаться вместе.