Агент Тартара

Колонн было шесть — по числу колодцев, к которым люди Чура взялись уводить беженцев Поселения. Они строились головами к центру площади. Хвосты колонн уходили в боковые улицы. Ким оценил значение дисциплины, впитанной здешним народом с молоком матери. Огромные массы народу — чуть ли не по три тысячи человек в каждой из колонн — умудрились собраться и построиться походным строем в фантастически короткий срок. Этим людям, видно, было плевать на скарб. Нагружены они были только не слишком объемистыми рюкзаками да малыми детьми — тоже в рюкзаки посаженными. Дети лет пяти-шести уже готовы были идти самостоятельно — особыми группами в центре каждой из колонн. Ни ора, ни плача не стояло над Поселением. Только слышались короткие выкрики снующих вдоль уходящих в боковые улицы серых шеренг командиров. Судя по тому, что нигде не было видно черной формы, начальство теперь было составлено из новых «кадров». Их отличали только пестрые повязки на рукавах. В центре площади — в голове каждой колонны — напряженно застыли по двое высокие и легкие люди Чура. За ними внимательно следили притаившиеся поодаль Псы. Откуда-то из-за ближайших бараков доносилось натужное пение движков грузовых глайдеров.

Сначала агент не сразу понял, что еще изменилось в городе по сравнению со вчерашним днем. Ах да — небо... Белесая рябь голографической маскировки исчезла с него. Оно было уже просто арктическим небом Чура — бесстрастным, белесым и злым небом.

На Кима и его спутников практически никто не обращал ни малейшего внимания. Чествование спасителей явно не стояло еще на повестке дня.

— Кто тут главный теперь? Самый главный? — резко спросил Ким у Свена. — Мне нужно с ним поговорить. Дело срочное.

— Вон тот, — кивнул Свен на троих ничем с виду не примечательных поселенцев, стоявших у порога Ратуши. — Теперь, когда Арно погиб, — он. Тот, что ростом пониже. Звать Марсель. Он у нас — командующий эвакуацией.

Ким решительно направился к тройке командиров. Следом за ним поспешил Гильде.

— Господин Марсель!... — еще издалека окликнул Ким командующего.

Тот обернулся и с явным интересом глянул на Кима. Бросил несколько слов тем двоим, с которыми только что говорил, и пошел навстречу агенту. Они узнали друг друга. Невысокий носатый брюнет был тем оратором, которого повязала охрана в самом начале вчерашнего митинга.

«Да... Пертурбации у них за ночь приключились еще те», — подумал Ким, протягивая руку «старому знакомому».

— Ерунда такая... — извиняющимся тоном произнес Марсель. — Чуть о вас не позабыли к чертям собачьим во всей этой суете. Хорошо, что мальчишка не дал вас тут бросить взаперти — всех достал... Сейчас мы вас пристроим к колонне. А, нет! — лучше пойдете на глайдере — с ранеными...

«Так, за ночь у них и раненые образовались... — прикинул Ким, — Ну и наделали мы тут событий своим появлением...»

— На глайдеры вы лучше дополнительно с полдюжины детишек посадите — вместо нас, взрослых мужиков, — возразил он. — А я лично намерен здесь подождать до конца эвакуации. Пока на крейсере будут знать, что я здесь, они не откроют огонь.

— То же и обо мне... — добавил молчавший до сих пор Гильде. — Мы, видите ли, довольно ценные для них персоны...

Он обменялся с агентом коротким, понимающим, но не слишком приязненным взглядом.

— Мне... — продолжил Ким и запнулся. — Нам... нам нужна связь с «Цунами». И возможность убраться отсюда вовремя и живыми.

Марсель молчал, разглядывая агента в упор. Перевел взгляд на Гильде. Потом снова повернулся к Киму.

— В ратуше — узел связи. Экран с Поселения снят. Я сейчас дам команду связистам — вам покажут, что и как. Только «Цунами» не отвечает на наши вызовы. Все время транслируют один и тот же текст.

— У меня есть кодовый канал, — косо поглядев на Гильде, коротко бросил Ким. — По нему мне ответят.

— Ладно, связь в вашем распоряжении, — определил Марсель. — И командирский глайдер я вам оставляю — он двухместный. Мне ни к чему. Я, как говорится, пойду с народом, пешком. Есть такая вещь — популизм называется. Ладно. Давайте торопитесь. Все может случиться.

* * *

— Господи! — орал в микрофон полковник Йонг.

Голос его заставлял звякать никелированную решеточку динамика. Ким, назло себе, решил не переключать связь с «Цунами» на наушники. Пусть Клаус слышит все, что хочет услышать. Агенту надоело быть на подозрении. Виновный в двойной игре — это во много раз лучше, чем подозреваемый.

— Господи! Вы требуете от меня невозможного, агент! Поймите вы там, что не я, не я командую крейсером! Они уже хотят начинать, мы думали, что вы все ушли на «Саратоге» из зоны обстрела. А вы, оказывается, все еще торчите там — в самом эпицентре!

Он уставился на сидевшего напротив Горского, словно именно тот был повинен в имеющей место неслыханной накладке. Комиссар только пожал плечами и отхлебнул кофе из стоявшей перед ним чашечки.

Внизу, в нескольких тысячах километров от них, агент на контракте устало откинулся на спинку кресла главного связиста.