Агент Тартара

Ким коротко кивнул и перешел к делу: обрисовал Гильде «оперативную обстановку», начав с предупреждения господина Лесных и закончив собранными за вчерашний вечер и сегодняшнее утро сведениями о том, кто и когда интересовался делами «Интертекнолоджи» и «Файнштейн — Гильде консалтинг сервис». Тут у него были свои каналы информации. Если кто-то чем-то в Канамаге интересовался всерьез, то информация об этом быстро становилась товаром, который можно было как купить, так и продать, ориентируясь на текущий спрос и предложение.

После этого он раскрыл давешнюю папку и стал выкладывать на столик листки с малопонятными каракулями, поразившими его при первом знакомстве с этим слишком уж своеобразным досье.

— Как я понимаю, Ник придавал этим э-э... рисункам некое значение, — преодолев странное внутреннее смущение, начал он. — Он никогда не хранил ненужной макулатуры...

— Э-э... — Гильде поднял на Кима недоуменный взгляд, — Маку... Как вы сказали?

— Макулатура. Бумажные отходы. Это — из старорусского. Тогда были проблемы с носителями. И раз использованную бумагу снова пускали в дело: изготовляли картон и все такое — второсортное.

— А-а... — пожал плечами Гильде. — Это довольно сложно объяснить... Макулатура... Гос-с-споди...

С минуту он молчал, перебирая разношерстные листки.

— Это — сны, — сказал он наконец как-то глухо, словно самому себе. — Видите ли, агент... Через некоторое время после «поцелуя» воспитанницы дока Миллера мне начали сниться сны... Даже не так. Ко мне начали приходить воспоминания о снах... Которые снились мне когда-то.. То были какие-то знамения... Символы... Хорошо понятные мне там, в мире сна... И ничего не говорящие в этом мире, где живут другие люди, тикают часы и светит солнце. Некоторое время я пытался выразить это... Вот такими вот знаками. В общем-то это было глупостью... Ник честно пытался разобраться в этом. Консультировался с психиатрами... Но потом это прошло...

— Они перестали вам сниться — эти сны?

Клаус удивленно глянул на Кима:

— Перестали? Почему же... Они по-прежнему приходят ко мне — воспоминания о снах... Только они стали другими... Пожалуй, мне сложно вот так сразу в двух словах — объяснить это...

Ким помолчал. Ему довольно трудно было хоть как-то реагировать на такой ответ.

— Вот это... — Он пошевелил пальцем записку, уведомляющую кого-то (наверное, все-таки Ника Стокмана) о том, что некий паспорт выписан не кем иным, а самим «дядюшкой Кю». — К чему это относится?

— Это... — Гильде усмехнулся. — Вы все-таки новичок в Большой Колонии, агент... «Дядя Кю» — это здешнее прозвище федеральной контрразведки. Видите ли, меня немного обеспокоило то, что когда я решил «лечь на дно» — а для этого, как вы понимаете, агент, требуется более или менее достоверная ксива — то ксиву эту мне сделали слишком легко. А вот эта записка... Мне, кстати, Ник ее не показывал... Так вот, эта записка недвусмысленно показывает, что я нахожусь «под крышей» ребят в погонах... Ксиву придется менять.

— А вообще... — Ким откашлялся как можно деликатнее. — Что вы намерены предпринимать в ближайшее время? Вы должны понимать, что ваши планы на будущее теперь — предмет моего профессионального интереса...

— В ближайшее время, — улыбнулся Гилъде, — я собираюсь немного разобраться в себе самом. Но для этого мне предстоит разобраться очень во многом... Это — длинный путь. Если я вам понадоблюсь, то вот мои координаты.

Он набросал на вырванном из блокнота листке несколько строк и бросил в остававшуюся открытой папку.

— Ну что же... — пожал плечами Ким. — Воля ваша. Только поставьте меня в известность, если вам на этом пути попадется что-то важное для... нашего с вами дела. Кстати...

— ? — отозвался Гильде.

— Сол Файнштейн не долетел до Чура, — сообщил Ким, получивший этой ночью справку. — Он свернул на какую-то странную станцию. «Вулкан 1001». Вы что-нибудь знаете о таких вещах?

— Нет, — подумав, ответил Гильде.

— И никто не знает, — вздохнул Ким.

Заверенный экземпляр контракта он получил тем же вечером.

* * *

Ощущение того, что он взялся не за свое дело, не покидало Кима. Оно было сильнее даже легким холодком закравшегося в его душу страха перед чем-то потусторонним, уже завладевшим судьбой его работодателя и теперь маячившим где-то на горизонте его собственной судьбы.

«Ладно, — сказал он сам себе. — Ладно. В конце концов Клаус Гильде, судя по всему, вполне платежеспособен. И я в любой момент могу расторгнуть контракт. Да и работа предстоит, в сущности, непыльная — присматривать за человеком, который сам хочет, чтобы за ним присматривали. Такое занятие, может, и сделает из меня дурака, но уж героем мне быть не придется».

Он ошибался.

Потому что далеко отсюда, на борту космокрейсера «Цунами», его второй капитан, Федор Манцев, уже вскрыл пакет с секретным предписанием за номером 21/40.

ГЛАВА 3

МИССИЯ «ЦУНАМИ»

Предписание было коротким.