Агент возмездия

Пилявский заметил у Барсукова коммерческую хватку и приставил его в качестве старшего товарища к своему непутевому сыну. Кириллу был двадцать один год, но он уже успел в жизни многое – избежать армии, бросить один институт и поступить в другой, подсесть на анашу и со второй попытки вылечиться от этой наркотической зависимости, едва не угодить за решетку за изнасилование. Папочка, естественно, отмазывал своего отпрыска от всего, что только можно, и потакал всем его капризам. Последним капризом Кирилла был собственный бизнес. «Чем я хуже Алки? – однажды вопросил сын. – У нее есть свое дело, хоть она и баба. А почему у меня нет? Давай сюда карту, я сам выберу место».

Вполне возможно, Федор Петрович не случайно когда-то попал своим указующим перстом на приют для бездомных собак. Уже давно ходили разговоры о том, что его закроют. А вот Кирилл играл по-честному. Он зажмурил глаза, ткнул пальцем в план-схему и угодил на дом номер семнадцать по улице Стрелковой. Там располагалась коррекционная школа-интернат. «Могло быть и хуже», – произнес Пилявский и тут же стал зондировать почву.

Идея о том, чтобы возвести в этом месте торгово-развлекательный комплекс, пришла в голову Федору Петровичу. Кирилл толком не знал, каким именно бизнесом он хотел бы заниматься, но предложение отца ему понравилось. Правда, Пилявскому не так-то просто было подтолкнуть городские власти к решению о сносе интерната. Он встретил отчаянное сопротивление персонала этого учреждения и родителей детей, имеющих нарушения опорно-двигательного аппарата. Они обивали пороги разных инстанций и даже дошли до депутата Госдумы. В приемной Дымова Барсуков встретил Веру.

Андрей предложил Пилявским, что он лично займется прекращением деятельности инициативной группы, постоянно путающейся под ногами. Федору Петровичу понравилась такая инициатива, и он разрешил пользоваться всеми его связями. К тому времени и персонал школы-интерната, и родители уже устали бороться с невидимым врагом. Они прекратили свою деятельность без каких бы то ни было усилий прихвостня Пилявского. Только директор Самойленко не сдавалась. Она продолжала писать письма…

Барсуков сосредоточил свои усилия только на одном человеке – на Вере Прошкиной. Эта женщина и ее больной ребенок могли спутать все его грандиозные планы. Андрей был в курсе, почему Алла разошлась с первым мужем. Из-за наличия у родственника ее теперь уже бывшего супруга наследственного заболевания. У Барсукова не было в родне ни слепых от рождения, ни глухонемых. Но у него имелся внебрачный сын, у которого детский церебральный паралич. Когда мальчик родился, врачи толком не могли объяснить причину этого страшного заболевания, но они говорили, что, возможно, оно наследственное. Андрей понимал, если Алла узнает о Мише, она не станет выяснять, по чьей линии мальчик унаследовал паралич. Она просто-напросто даст Барсукову от ворот поворот. А разве зря он приложил столько усилий, чтобы обаять эту Пилявскую?

Проанализировав ситуацию, Андрей решил создать Вере невыносимые условия для жизни в Горовске…

* * *

– Да, теперь все встало на свои места, – сказала я Максу.

– Пока нет. Я до сих пор не знаю, как ты ко мне относишься и есть ли у меня шансы.

– Ну, отношусь я к тебе неплохо, а шансы у тебя тоже неплохие, – засмеялась я.

– Осталось только выяснить, какие именно, – Макс взял мою руку и принялся внимательно рассматривать линии на ладони.

– Ты что, хиромант?

– Так, немножко.

– И что ты там увидел?

– Полина, твоя линия жизни двоится.

– Это плохо?

– Это значит, что ты ведешь двойную жизнь. Мне надо тебя остерегаться, – Макс поднес мою руку к губам и поцеловал.

Громко хлопнула входная дверь.

– Дедуля вернулся, – сказала я.

– Так, оказывается, его не было дома? А я подумал, что он уже спал, когда мы пришли. Где же он гулял до полуночи?

– Да какая разница! Может, был с приятелями в ресторане, а может, у соседей засиделся.

– Или в казино?

– Или в казино, – повторила я равнодушным тоном.

Наверное, Ариша догадался, что у меня гости, причем это не Алинка. У порога стояли мужские кроссовки. Я могла себе представить, какой зуд любопытства обуревал дедулю. Сначала мы слышали приближающиеся шаги, затем они смолкли. Дед так хотел познакомиться с моим молодым человеком, что прямиком направился к гостиной, из-под двери которой выбивалась полоска света. Хорошее воспитание и здравый смысл не позволили ему ни приоткрыть дверь, ни постучать. Шаги стали удаляться.

– Я знаю, о чем ты думаешь, – сказал Макс.

– О чем?

– Когда же я наконец вызову такси, так?

– Угадал, – сказала я, хотя на самом деле такая мысль мне ни разу не пришла в голову.

Три часа, которые мы провели вместе, пролетели незаметно. Мне было с ним легко и уютно. И если бы Ариша не вернулся так рано, то, возможно, мои отношения с Максом перешли бы на новый виток. Хлопнувшая дверь отрезвила меня. Я поняла, что не готова к продолжению.

Гаврилов достал мобильник и вызвал такси к воротам коттеджного поселка. Диспетчер сказала, что оно будет на месте через пятнадцать минут. Уже уходя, Макс поделился своими мыслями: