Агент зарубежного центра

Она, как видно, хорошо представляла, что эти «подарки» не разорят ни Антса Киппара, ни его клиентуру в разных странах, что его доходы от информации в «Голос Америки», в РС—РСЕ не пойдут ни в какое сравнение с мелочью, потраченной на джинсы, куртки, очки и прочие предметы, составляющие известный дефицит в закабаленной коммунистами Эстонии.

Не знала только того, что вся ее тайная деятельность давно не была тайной для правоохранительных органов.

Она еще продолжала ходить на службу — состояла старшим техником тартуского отделения Таллиннского проектного института памятников культуры. Элегантно одетую, аккуратно причесанную молодую женщину доброжелательно принимали в коллективе, с нею можно было поговорить «на все темы». Знавшие о ее драматической судьбе, о пребывании с восьми лет в сибирской ссылке с матерью — женой врага советской власти, люди искренне сочувствовали ей — так уж принято среди людей: жалеть пострадавшего. Хотя настораживали некоторые высказывания, недвусмысленные намеки…

От намеков до преступления шаг оказался недлинный. Объектом благосклонного внимания стал студент Урмас Н. Как хвалила его Лагле за написанную по ее поручению клеветническую статью «Выступления школьников Эстонии в октябре 1980 года». Она поместила это сочинение в четырнадцатом номере своего самиздатовского сборника «Дополнения», была довольна молодым помощником.

Но еще больше ее радовали «успехи» двадцатипятилетнего племянника Хейки Ахонена, который окончил тот же Таллиннский строительно-механический техникум, что и она, но работал трубочистом в столичном пожарном обществе. Разделили чувства Лагле, ее неприятие советских порядков истопник отделения «Эстколхозпроекта» в Тарту Энн Тарто и Арво Пести, работавший печником в Тартуском пожарном обществе.

— Что-то их всех к огню тянет! — пошутил однажды подполковник Василий Петков. — Истопник, печник, трубочист!..

— А сколько имеют свободного времени? — возразил Яак Пыльд.

— Но печнику-то, наверное, приходится вкалывать?

— Вкалывать? Кому как…

В 1981 году Лагле трижды ездила в Москву и трижды встречалась там с иностранными туристами. Возвращалась в Тарту довольная: удалось переслать Антсу Киппару в Стокгольм изрядное количество антисоветских материалов. Позвонила потом ему — все благополучно дошло. Дошли и «анкеты» новых «борцов за свободу Эстонии» — с фотографиями и кратким жизнеописанием. Пусть видит и знает своих добровольных сотрудников председатель «Центра помощи политзаключенным Эстонии»!..

Осенью 1982 года уже втроем — Лагле, Ахонен и Пести — выступили с «Открытым письмом к мировой общественности» и обращением «К гражданам республики Финляндии» — в защиту Марта Никлуса и с крепкими выражениями по поводу внешней политики Советского Союза. Добавив к ним полное клеветнических измышлений писание «Национальная катастрофа в Эстонии», сварганили очередной сборник «Дополнений к свободному распространению мыслей и новостей в Эстонии» и переправили в Стокгольм — в адрес Киппара. Тот превращал отпечатанные на машинке и переснятые на фотобумагу «Дополнения» в настоящие книги, распространял их в качестве источников «достоверной» информации по всем возможным каналам и возвращал в Эстонию.

Правда, случались и «накладки». Так, один шведский журналист получил от Киппара пачку фотографий о «событиях» в Эстонии, обещал издать книгу после поездки в Москву, но, вернувшись в Швецию, потерял интерес к «эстонским делам». Как же обозлился на него Киппар!.. И больше полагался на своих — его помощников в самой Эстонии.

Племянник Лагле Хейки Ахонен и его ровесник Арво Пести — худощавый, с темными длинными волосами и такими же усами, брались за дело основательно, они словно соревновались в том, кто кого перещеголяет в умении стряпать антисоветчину.

Казалось, что все рассчитано, все шло хорошо. Киппар был доволен. Он хорошо провел тот летний день восемьдесят третьего года, ждал очередного прибытия в Стокгольм связника — Вольдемара Хольма и никак не ожидал, что поздно вечером раздастся в его квартире этот резкий телефонный звонок. Какое-то неясное предчувствие взволновало старого эмигранта.

— Говорит Энн Тарто, — четко раздалось в трубке.

— Слушаю!

Новость и впрямь оказалась не из приятных: в Эстонии арестованы Лагле Парек, Хейки Ахонен, Арво Пести…

Когда разговор был окончен, Киппар рассеянно посмотрел на появившихся в дверях кабинета жену, зятя, дочку, погладил по головке внучку, привычно приласкавшуюся к Деду.

— Что случилось, Антс? — с мольбой спросила приболевшая Хельго.

— Случилось…

Через минуту председатель антисоветского «Центра» преобразился. Отпустив внучку, он решительно двинулся к письменному столу…

На другой день все «голоса» передали сообщение, что в оккупированной Советами Эстонии органами КГБ без всяких оснований взяты под стражу борцы за свободу и независимость эстонский архитектор Лагле Парек, инженер-геодезист Хейки Ахонен и филолог Арво Пести. Автор сообщения пренебрег тем, что у «архитектора», «инженера» и «филолога» образование не превышало среднего, но чего не сделаешь ради сенсации!..