Агентство «БМВ»

Очень просто: раз по головке — ив сундучок. А ты как думала? А-а-а, так ты, оказывается, Дианку не знаешь? Такая уж она у меня, моя Дианка, — собственница. Она ни с какими бабами делить меня не желает — и отпускать на волю — тоже. У нее в башке засела фраза какого-то античного автора — «лучше мёртвый, чем неверный». Она, знаешь ли, античных авторов почитывает — все больше тех, что норовили прихлопнуть в Афинах или Риме демократию. Как тебе, скажи, это нравится?

Нет, мне это очень не нравится, — сказала Марина. — Где тут ваш «Джордан»? — Она вытянула почти весь коктейль без соломины до дна и махнула официанту, чтобы он принес еще. Тот мгновенно выполнил приказание подруги вице-президента Кортнева. Марина снова схватилась за стакан.

Кортнев смягчился. Более того, он намазал на пресный крекер дорогой, как жемчуг, иранской икры, и скормил ее Летовой: коктейль «Джордан» был очень крепок.

Значит, Шилова может преспокойно вас ухайдокать? — спросила она, поднимая на Кортнева свой взор русалки. — А я, получается, всему этому потворствую?

Игорь Кортнев выказал удивительное хладнокровие. Пододвинув Маринке салат «стоп энд гоу», он сказал:

А что ты хочешь? Я сам себе такую судьбу выбрал. Богатую жену нашла мне сваха — все по закону — другое дело, супруга не имеет, конечно, права меня убивать, но мы же с тобой не в Англии, смекаешь? А здесь, у нас, моя Шилова может делать, что захочет. Если, конечно, решит, что я ей изменяю.

Но самое страшное другое, — сказал он шепотом, чуть пригибаясь над столом. — Как это ни смешно и ни ужасно: она меня любит и вследствие этого желает заполучить меня не только в качестве красивого декора, — тут Кортнев мрачно ухмыльнулся, — но и всего целиком…

Марина задумалась. Положив свои тонкие пальцы на запястье Кортнева, она горячо прошептала:

Бог мой, да вы, пожалуй, самый несчастный человек на свете…

Пока официант приносил английский ростбиф и «завертанцы» по-бретонски под соусом бешамель, Игорь успел в нескольких словах поведать Марине грустную историю своего знакомства с Шиловой.

Я знал с самого начала, что она пришлет кого-нибудь, — говорил он, поглядывая на часы, — просто не мог предположить, что этот «кто-нибудь» окажется такой приятной во всех отношениях девушкой. Впрочем, что я? Шилова могла подослать ко мне только такую! Это же ее лозунг: самое лучшее в мире — только для нее!

Вы еще не знаете особенно гнусной подоплеки этих событий, — сказала Летова, снова касаясь пальцами тонкого запястья художника Кортнева. Она понимала, что совершает, так сказать, «должностное преступление», но ничего не могла с собой поделать. Если бы Марину в этот момент спросили, как она относится к вице-президенту компании «Троя», она бы, не моргнув и глазом, ответила, что влюблена в него по уши.

Мне нужно срочно позвонить, — произнес он с ухмылкой, которая должна была означать, что звонить он собирается отнюдь не Шиловой.

Как только Игорь отошел, перед взглядом Марины снова возник отвратительный субъект в берете. Он по-прежнему рассматривал ее в упор и делал ей какие-то знаки — то ли мигал глазом, то ли ухмылялся. Марина отвернулась и стала смотреть на стриптизёршу, которая в этот момент стягивала с себя что-то вроде резинового надутого бюстгальтера.

Гость за соседним столиком предлагает вам выпить с ним розового французского шампанского, — сообщил официант, и Марина увидела перед собой огромный фужер, содержимое которого искрилось и переливалось, словно хрустальные ключи из сказки.

Марина слегка растерялась, не зная, как себя вести, и в сторону «голубого берета» посмотреть не решилась. Между тем стриптизёрша на эстраде избавилась от надутого, похожего на шину резинового бюстгальтера и стала трудиться над такими же трусиками.

«Хоть бы Игорь скорее пришел, что ли», — подумала Марина и отпила — но не из фужера с шампанским, который поставил перед ней официант, а из бокала с белым вином, сопутствовавшим блюду под соусом бешамель.

Неожиданно ей подали еще один фужер с шампанским. Летова оглянулась. «Десантник» смотрел на нее в упор, щерился во все тридцать два зуба — надо сказать, весьма плохих — и трогал краем своего бокала другой бокал, стоявший на его столике. Марина решила не напрягать ситуацию, демонстрируя презрение, и прикоснулась краем своего бокала к присланному фужеру.

Это было ошибкой, поскольку мерзкий тип, которому в ресторане такого класса, как «Первая формула», было не место, тотчас же поднялся со стула и прошел к столику Летовой.

Позволишь? — спросил он с таким видом, будто она была продажная женщина и имела вытатуированную на бедре надпись — свою постоянную цену.

Марина не знала, что ответить: в таких роскошных ресторанах ей отродясь не приходилось бывать, а этот парень вел себя так, будто знал здесь всех и вся. Во всяком случае, официанты смотрели ему в рот и старались угадывать малейшие его желания.

Марина промолчала, а субъект в берете уселся за ее с Кортневым столик.