Агентство "Иллюзия". Возлюбленная для бастарда

Леди Эдерсон меня найдет и научит уважению к чести старых родов. Хотя, признаться, я ее понимала. Она оплакала всех родственников, включая дочь и внучку. Отдалась своему горю. И тут появляется не пойми кто, потоптавшись по всему самому дорогому – по памяти о родных и любимых людях. Я бы тоже негодовала.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍Бросила полный ярости взгляд на заказчика и натолкнулась на ледяное спокойствие. Равнодушие, я сказала бы.

– Отнюдь, дорогая. Просто констатация факта и признание твоего профессионализма, – пожал плечами Стейн, откинувшись на спинку обитого бархатом сидения.

Только сейчас я заметила неестественную бледность и темные круги под его глазами. Где бы он ни пропадал, удовольствия ему это принесло немного. Ну или очень извращенное. Слышала я про таких… любителей.

– Мы уже на “ты”? – не придумав, как отреагировать на его слова, спросила я.

– Когда наедине – можешь опустить формальности. На людях соблюдай приличия, – не открывая глаз, дал свое великое разрешение его высочество.

Каков нахал!

– На людях мне еще нужно тебя найти, – с легкостью приняла я новые правила игры, вспомнив, что, собственно, в моих планах был скандал. – Ты, любимый, оставил меня одну отбиваться от этих плотоядных ящериц в рюшах и бантах. А обещал, что сделаешь все, чтобы я пережила этот вечер с минимальными потерями.

– Ты и без меня справилась лучше, чем я мог ожидать, дорогая, – снова похвалил меня Бенджи.

Нет, ну разве так скандалят? Он невыносим просто. Зло сдула прядь волос с лица и задела самую важную нашу проблему:

– А если бы ты еще немножечко задержался, дорогой, то леди Эдерсон превратила бы меня в воспоминание. Притом не самое приятное. Зато “Сплетник” бы расписал этот скандал не на одну, а на все шестнадцать страниц. “Бенджамина Стейна окрутила аферистка! Что ей было нужно: положение или деньги? Ситуацию спасла Туманная Роза, избавившая сей бренный мир от такой ужасной особы”.

– По тебе театр плачет, – вздохнул Бенджи, когда я уже прониклась всей трагичностью своего положения и даже всхлипнула, пожалев себя.

Он порывисто подался вперед и легко поймал мою не затянутую в перчатку руку и, едва я попыталась высвободиться, сжал чуть крепче. И это обескуражило меня куда больше, чем все сказанные слова. Его невероятной синевы глаза оказались опасно близко. И пусть в карете было не так светло, но, клянусь мощами святой Агнессы, я видела серебристые вкрапления в радужке.

– Прекрати истерику, Адалинда, – все так же спокойно и мягко заговорил Бенджамин. – Во-первых, леди Эдерсон не та женщина, которая рубит с плеча, – и едва я открыла рот, чтобы возразить, легко провел кончиками пальцев по моей ладони. И как-то говорить перехотелось. Да и как говорить, когда вмиг пересохло горло, сердце сбилось с ритма, отстукивая какой-то непривычно радостный ритм. Видеть Стейна таким… было настолько неправильно, что я не могла понять, как на это реагировать. И эти его касания… от них почему-то бежали мурашки от кисти вверх до самого плеча… Глупость какая. – Она присмотрится, разузнает все не со страниц сомнительной прессы. И вот тогда будет действовать.

– Полагаешь, это должно меня успокоить? – от манипуляций Стейна почему-то начали путаться мысли. – Значит, у меня будет чуть больше времени, чем я думала. Следует использовать его с умом и бежать из столицы.

– Контракт, Линда, – вкрадчиво напомнил мне Бенджи, – Ты слишком ответственна, чтобы не выполнить его условия.

Его пальцы скользнули выше, к запястью, вырисовывая знак бесконечности на внутренней стороне. И я затаила дыхание, прислушиваясь в груди к нарастающим ощущениям.

Карета неожиданно подпрыгнула на кочке, нас ощутимо тряхнуло. И туман у меня в голове рассеялся, оставив после себя неясное раздражение и досаду.

– Ни один, даже самый выгодный контракт не стоит жизни, – резко выдернула я руку, мысленно обругав себя за дурацкое поведение.

Выражение лица Бенджамина Стейна в одно мгновение изменилось. Мелькнуло некоторое... сожаление, что ли. Расстроился, что не удалось запудрить мне мозги? Не на ту… хотя кому я вру, ему это практически удалось. Не иначе, использовал какое-то заклинание. Но вредный глас разума тут же вставил свое замечание, что как раз магии не ощущалось.

О Многоликий, не на очарование же его высочества я так реагирую? Или именно на него?!

Бросила обескураженный взгляд на Стейна, который он, вероятно, истолковал как-то по-своему. На его лицо набежала тень. Или это просто игра света заходящего солнца.

– Прекрати, – он снова принял начальную позу и даже скрестил руки на груди. Его голос ощутимо похолодел, когда он снова заговорил: – Ты слишком сгущаешь краски. Даже если леди Эдерсон и заинтересуется тобой, в чем я лично сомневаюсь, то предъявлять тебе нечего.

– Такие завидные уверенность и оптимизм, – ядовито улыбнувшись, оценила я.

– И как она свяжет тебя и ту рыженькую миловидную мисс, что поражала миссис Дею Прет удивительными подробности жизни мисс Адалинды Дерсон.