Агентство Магической Реконструкции

– Я знаю, Бес, ты здесь. Я бы подождал, но мой друг – трус, к сожалению. Помни, вендиго, мы скоро встретимся и тогда я не дам тебе уйти. Очень уж хочется почувствовать на вкус твое сердце.

Шаги затихли вдали, но девочка опасливо проговорила:

– Посидим еще? Страшно.

Антон полностью с ней согласился.

– Я пока проверю вашу рану. А почему они хотели сожрать… ваше сердце? – через несколько минут, судорожно сглотнув, спросила девочка. – Они ради этого на вас напали?

– Да. Они хотели забрать мой Дар. Если фантом съест сердце кого-нибудь из моего рода или иного рода вендиго, он получит слияние двух душ, своей и носителя, полный человеческий облик, долгожительство, магические способности и… прочие плюшки. Их у нас много, – у Тони снова заныла рука, боль возвращалась. – Понимаешь…

Фантомы охотятся столетиями на вендиго, Снежных Демонов. Стать человеком. Полностью владеть материальным телом. А приятным бонусом к очеловечиванию идет способность привлекать богатство – тот, правда, еще дар (как выяснил лично Антон в процессе эксплуатации собственного таланта), – с кандибобером.

Когда-то один из предков вендиго пожертвовал собой, став Ледяным Охотником, воином, наводящим ужас на одержимых мертвыми духами и защищавшим свой род и свои земли. Вплоть до появления первых фантомоборцев стояли Снежные Бесы на стражи Северных Территорий.

По легенде в зимние леса ушла с Воином его возлюбленная. Там у нее родились двое сыновей. Века минули, а у потомков того Ледяного Охотника до сих пор рождаются по двое мальчиков с Даром… и проклятьем: в те времена на тропе войны Первый Ледяной воин пожирал сердца врагов, а теперь любой фантом, сожравший сердце вендиго, обращается в человека. Магия на такие вот компенсаторные шутки юмора весьма горазда, это студиозусам Академии еще на первом курсе объясняют.

– Круто! То есть… жутко, конечно! – рассказ девочке явно понравился.

Она слушала и колдовала над его ключицей, немного боязливо оглядываясь на арку:

– Ваше тело выходит из стазиса. Я опять сдвину, но… Нужна помощь. Я сниму «кокон»?

– Телефон… пользоваться умеешь?– прохрипел Олевский. – Подойди к дыре, попробуй… должен взять сеть. В контактах… Богдан Райяр. Скажи…

Девочка кивнула. Через несколько минут уже деловито тараторила в трубку:

– Да, ранен. На него напали. Очень-очень сильно, синий уже. Говорит, возьмите всех, кого можете… и скорую вызовите. Куда приехать? Записывайте.

– Не уходи, – встревоженно проговорил Олевский, когда девочка вернула ему мобильный. – Подожди моих друзей… Они могут еще… быть в замке, фантомы, – говорить становилось все труднее. – А тебе еще домой… как ты попадешь домой? Ты ведь не из этого мира, да? Портал… Дом…

– Ой, за меня-то не волнуйтесь! – девочка пренебрежительно хмыкнула. – Меня им не поймать. Да и не знают они, что это я вам помогла. Спасибо вам. Через месяц, да? У памятника.

– Подожди… помолвка… нужно чем-нибудь обменяться, так принято. Кольца у меня нет. Жаль.

Родовое кольцо Олевских, разумеется, досталось Владимиру как старшему брату, а до того, чтобы заказать свое, как обычно делали младшие сыновья, у Антона не дошли руки.

– Вот, – здоровой рукой он потянул цепочку из-под воротника. – Возьми. Так надежнее. Так точно получится… помолвка.

– Снеговик? – девочка удивленно рассматривала забавную эмалевую фигурку на цепочке. – Вы носите детскую подвеску?

– Это… это… оберег. Я потомок Ледяного Воина. Снеговик – символ, его нет летом, но он есть зимой. Смерть. Возрождение… бессмертие.

– Оберег? – девочка задумалась, просияла и вытащила из кармана джинсов… сложенную вдвое плоскую тряпичную куколку, помятую, грязноватую, с нитяными волосами и очень… страшненькую. От куклы пахнуло магией, странной, холодной, похожей на воду в стужу. – Это тоже оберег. Куклу зовут Ани.

– Спасибо, – сказал Антон, сжимая оберег в здоровой руке. – А как зовут… тебя?

Девочки уже не было рядом. Только поскрипывали, все тише и тише, подошвы кед.

Некоторое время Антон напряженно прислушивался, потом услышал голос Богдана и… расслабился. А размякнув, потерял сознание.

… Он пришел в себя, когда его укладывали на носилки, а Богдан, размытый на фоне вечерних огней и тоже похожий на призрака, взволнованно повторял где-то сбоку:

– Ну как ты? Держись, Олевский, мать твою, держись!

– Тони, не умирай! Не умирай! – раздался шепот над другим ухом.

Марта? И она здесь?

– Зачем ты ей сказал, Даня? – Антон повернул голову и с негодованием посмотрел на Богдана. Тот пожал плечами.

– Тони, ты дурак?! – Марта всхлипнула и погрозила ему кулачком. – Дурак! Идиот! Зачем ты пошел туда один?! Без палочки! Ты вечно… ты вечно делаешь только так, как тебе хочется! Доигрался?

– Кукла, – просипел Антон, – там была кукла.

– Кукла! Ищите куклу! – взревел Райяр. – Зачем тебе? Улика? Кто это сделал?

– Просто… найди. Потом.

– Да вот она! – сказал кто-то неподалеку.

– Эта? – спросил Богдан, поднеся оберег к глазам Антона.

– Да. Дай.