Агентство «Острый нюх». По следам преступлений

Я усиленно завиляла хвостом и тихонечко тявкнула, изображая дружелюбие и вовсю напрашиваясь в гости. И хотя не любила, когда меня гладили и тискали — исключение составлял Рэм, но сейчас сама подставила голову под ладонь. Мне же нужно попасть к ней в квартиру. Наташа почесала меня за ухом, погладила, огляделась.

— Ты потерялся, что ли, пушистик? — озабоченно нахмурившись, вполголоса произнесла она, потом еще немного подумала и вздохнула. — Ладно, возьму тебя, пока Мишка в командировке, думаю, у такого красавца хозяин точно объявится. — Она открыла дверь и запустила меня в подъезд.

Мы поднялись на лифте на нужный этаж, потом зашли в квартиру. Ну, обычная трешка с евроремонтом, ничего особенного, но мой чуткий нос, едва мы оказались в коридоре, сразу уловил тонкий запах тлена. Человеческое обоняние, понятное дело, его не чувствует, а вот я — да. Что значило, мы на правильном пути. Наташа в самом деле желала зла Насте, и букет был где-то здесь.

— Только у меня еды для собак нет. — Хозяйка квартиры между тем сняла обувь, верхнюю одежду и направилась на кухню. — Ты котлеты будешь, пушистик?

Пришлось идти за ней и соглашаться на котлеты. На кухне запах стал слабее, значит, букет точно не здесь.

— Тебе повезло, что завтра выходной. — Наташа достала из холодильника тарелку с котлетами и занялась едой для меня.

Я терпеливо ждала, изображая нетерпение, хотя перед тем, как сюда приехать, мы с Рэмом поели. Но легенду нужно отрабатывать до конца.

— Только давай ты меня в шесть утра не будешь будить на прогулку, ладно? — Наташа повернулась и присела, поставив передо мной нарезанную котлету. Пахло, кстати, вкусно. — Ты же воспитанная собака, правда?

Ну, положим, песец, а не собака, но, похоже, Наталья плохо разбиралась в породах, да и животных вообще. Я послушно съела угощение, а когда снова подняла голову, хозяйка квартиры уже держала в руке бутылку вина и бокал. О как. Интересненько. Подозреваю, меня ждут откровения. И я потрусила за Наташей дальше в квартиру, в гостиную. Отметила, что запах тлена стал гуще, насыщеннее, и сморщилась, все же чихнув. Понятно, букет где-то здесь. Ладно, поищу позже, ночевать ведь придется в этой квартире. Наташа тем временем медленно прошлась вдоль стенки, держа бутылку за горлышко — бокал она поставила на столик около кресла, — остановилась и долгим взглядом посмотрела на фото в рамке. Свадебное, и мне показалось, лицо невесты выражает совсем не радость и счастье, а улыбка приклеенная: Наташе явно было не до веселья. Узнать бы почему. А она между тем достала штопор, ловко открыла бутылку и снова уставилась на фото. Потом вдруг фыркнула, лихо глотнула прямо из горла и со стуком опустила рамку.

— Да к черту, — пробормотала хозяйка квартиры и плюхнулась в кресло. С горечью усмехнулась и заговорила, глядя в пространство невидящим взглядом. — Бесит он меня, не могу больше! — Наталья приложилась к бутылке, потом прикусила губу, и у нее подозрительно заблестели глаза. — И Валерку ненавижу, с его этой курицей! — выпалила вдруг она и тихо всхлипнула.

Ого, кажется, меня ждет пьяная исповедь. Ну тем лучше, не придется допрос устраивать потом. Наташа откинулась на спинку, поджав под себя одну ногу, и прикрыла глаза. Ей явно хотелось выговориться, но было не с кем, и бессловесная псина, какой она считала меня, подходила сейчас как нельзя лучше.

— Я же за Мишку вышла замуж из упрямства, думала, он остановит меня, когда узнает, — продолжала Наташа исповедь, то и дело прикладываясь к бутылке. — Боже, дура, я же ему с девичника звонила, в любви признавалась, идиотка пьяная! — плаксиво произнесла женщина, шмыгнув носом. — А он сказал, что это во мне алкоголь говорит и что все хорошо будет у нас с Мишкой. Да надоел этот Мишка со своим обожанием и сдуванием пылинок, аж противно! — со злостью выкрикнула Наташа, и я внутренне поморщилась — громко слишком для моих чувствительных ушей. — Не нужно мне это от него, я его выбрала только из-за квартиры и бабла! А Валерка эту курицу выбрал, не понимаю почему. Ненавижу, ненавижу их всех! — прошипела Наташа, ее лицо исказилось. — Я ж развестись готова была ради него, а он!..