Эрик наконец решил посвятить в суть проблемы этого отставного военного. Он рассказал про пропавшего Лоритора, и про то, как Квинт поехал искать ясновидящего и познакомился с Дилаем, и про то, как Гермес порекомендовал им Лукаса Ария, который держит ветряную мельницу, знает обо всем в округе и выводит новые породы морских свинок. По мере того как он рассказывал, взгляд у Лукаса становился все более дружелюбным. Похоже, теперь он им доверял. Неожиданно в комнату вбежал тот самый мальчик в красных шароварах, который впустил их в дом. За ним вприпрыжку неслась с громкими криками девочка поменьше, пытаясь облить его водой из кастрюльки. У нее были длинные отливающие золотом волосы, собранные в хвостик. Увидев чужих, девочка испуганно замолчала и остановилась. Лукас строго посмотрел на детей.
– Скай, сколько раз я просил тебя играть на улице! Лея, зачем тебе эта кастрюлька?
– Ты же не собираешься облить водой своего старшего брата? – Вопрос был риторическим – на спине Ская уже красовалось мокрое пятно.
– Можно, мы пойдем играть к мельнице, пап?
– Можно. Только не заходите внутрь. И кастрюльку дома оставьте, а то потеряете!
– Дети иногда такие смешные. Хорошо, их у меня всего двое, а не десяток. За ними так трудно порой уследить.
– Приму это к сведению, когда буду заводить семью. – Эрик задумчиво почесал за ухом. – Ну так как насчет информации о Лориторе? Вы помните такого?
– Мы с семьей живем довольно уединенно, но, если вы располагаете временем, я могу порасспрашивать знакомых в деревне. У нас скоро праздник, и сюда съедется множество людей. Кто-нибудь должен вспомнить такого, если он здесь проезжал. Чужаки в наших краях – редкость. К тому же ясновидящий вряд ли ошибается. При всей скрытности, присущей их профессии… В молодости мне приходилось иметь с ними дело. Если от них все-таки (с большим трудом) добиться прямого ответа, то работу можно считать сделанной.
– Как вы думаете, что с ним случилось?
– Хм. – Лукас кашлянул. – Земля наша полна тайн и загадок. Определенного ответа у меня нет, хотя думаю, что местные к исчезновению не причастны. Народ здесь в принципе хороший.
– Когда у вас праздник?
– Через два дня. Праздник Урожая – это весело. Мы накрываем множество столов под открытым небом, жжем костры до небес и танцуем всю ночь. У нас есть даже собственные музыканты. – Лукас говорил о предстоящем веселье с нескрываемым удовольствием. – Оставайтесь на праздник, не пожалеете. До его начала можете пожить у меня, если хотите. Я узнаю все, что смогу, о пропавшем племяннике и расскажу вам, а дальше сами решайте, что делать.
– Большое спасибо за предложение. – Эрик обернулся к Фоксу. – Думаю, Квинт переживет наше отсутствие несколько дней. Тем более мы здесь по делу. Праздник – это святое.
– Да уж, – сказал Фокс, подумав о столах, заставленных всевозможными деликатесами. Он ничего не имел против того, чтобы немного расслабиться. Общение с Патрулем не являлось самым радостным событием в его жизни, и ему хотелось забыть его поскорее.
Им отвели комнату с балконом на втором этаже. Из окна открывался очень красивый вид на деревню в долине. Она была окутана легким туманом, который придавал ей таинственность. Жена Лукаса Эдель так обрадовалась неожиданным гостям, что даже порывалась приготовить специальный праздничный обед в их честь. Ее с большим трудом отговорили от этой грандиозной затеи, и Эдель согласилась ограничиться простым пирогом с мясом и луком. Пирог оказался превосходным. Гости несколько раз просили добавки и съели все до последней крошки. Эдель была очень довольна, видя, что ее искусство пироготворения оценили по достоинству. Эрик, изрядно отяжелевший после обильного угощения, рассыпался перед хозяевами дома в словах благодарности. Фокс тоже попробовал что-то сказать, но где ему тягаться в красноречии с немцем! Гном начал потихоньку дремать. Увидев такое дело, Лукас решительно уложил детей спать, и Эдель проводила гостей в их комнату. Они удобно улеглись на мягких кроватях и сразу же заснули.
Именно поэтому они не увидели, как в раскрытое окно влетело маленькое светящееся привидение, которое покружилось над ними, повисело пару минут вниз головой на шторе и улеглось дрыхнуть на широкий подоконник, залитый лунным светом.