Агентство «Томпсон и K°»

Легко узнать, что последнее возражение принадлежало баронету.

– И какая гостиница! – сказал, в свою очередь, Сондерс голосом, походившим на визг пилы. – А нам-то обещали первоклассные отели.

Сондерс, надо признаться, не совсем был не прав. Конечно, на столе красовались яйца, окорок, цыплята. Но сервировка оставляла желать лучшего. Скатерть не имела недостатка в дырах, вилки были железные, а тарелки, притом же сомнительной чистоты, совсем не меняли.

Томпсон с задорным видом тряхнул головой.

– Должен ли я заметить вам, Сондерс, – прошипел он с горечью, – что слова «первоклассная гостиница» имеют лишь относительное значение? Постоялый двор лондонского пригорода становится комфортабельным отелем на Камчатке…

– …и вообще, – прервал Хамильтон, – во всякой стране, обитаемой латинской нацией, то есть низшей. Ах, если бы мы находились в английской колонии!..

На баронет тоже не мог закончить своей мысли. Завтрак кончился, разговаривали шумно. Томпсон, вышедший последним, с удовольствием увидел, что колонна построилась. Каждый снова занял место, которое случай или желание указали ему утром. Никакого спора не возникло, настолько идея «собственности» легко укрепляется между людьми.

В третий раз, среди самого большого стечения народа, партия следовала по улице, оказавшейся такой роковой для баронета. Дойдя до места, где с ним приключилось несчастье, он бросил косой взгляд на лавку, где обрел помощь. Оптик как раз стоял в дверях, как и другие торговцы. Он тоже узнал своего случайного клиента и даже следил за ним взглядом, в котором Хамильтон как будто – какая странная мысль! – прочел выражение презрительного порицания.

Вверху улицы повернули налево и продолжали подниматься по склонам холма. Скоро миновали последние дома. Дальше, в нескольких стах метрах, дорога пошла вдоль излучистого потока. Восхитительные и разнообразные берега его не удостоились тем не менее внимания со стороны большей части туристов, слишком выровненных в линию. Пункт, не значившийся в программе, не считался, больше того, не существовал.

После того как пройдено было с полмили, дорога вдруг оказалась загражденной громадным оплотом скал, с высоты которых вода потока неслась водопадом.

Не изменяя своего удивительного строя, колонна, повернув вправо, продолжала подниматься по склону.

Хотя час дня был самый жаркий, температура оставалась еще сносной. Лощина, по которой следовали путешественники, изобиловала деревьями: кедры, орехи, тополи, каштаны, буки разбрасывали свою благодатную тень.

Подъем продолжался больше часа. Вдруг горизонт расширился. Крутым поворотом дорога вышла на косогор, высившийся над обширной долиной, которая являлась увеличенным продолжением лощины.

Томпсон опять сделал знак, и туристы образовали кольцо вокруг чичероне. Они положительно привыкли к этому маневру, как солдаты.

Что касается Робера, то он хотя и живо чувствовал смешную сторону этой чисто английской манеры совершать экскурсию, но благоразумно не обнаруживал своего отношения. Без всякого предисловия холодным тоном он сказал:

– Это, милостивые государи, место первого поселения фламандцев, колонизировавших остров раньше португальцев. Вы заметите, что жители этой долины в значительной степени сохранили физические черты, костюмы, язык и промысел своих предков.

Робер так же внезапно умолк, как и заговорил. Что бедные туристы не были в состоянии что-либо заметить, это его не касалось. Впрочем, все казались довольными. Заметили, дескать, все, потому что такова была программа, – издали, на очень большом расстоянии, и никто не заявил претензии.

По сигналу Томпсона партия снова построилась, как вымуштрованный взвод, и глаза невольно оторвались от чарующего пейзажа.

Жаль было, действительно. Заключенная между холмами мятких очертаний, изборожденная ручейками, которые, сойдясь ниже, обращаются в поток, уже пройденный туристами, Фламандская долина простирается полная вергилиевской прелести. За тучными пажитями, где пасутся стада волов, следуют нивы – пшеничные, маисовые, ржаные, – а капризно разбросанные белые домики сверкают под лучами солнца.

– Нормандская Швейцария, – сказал Рожер.

– Сколок нашего края, – меланхолично прибавил Робер, продолжая путь.

Обогнув Орту с севера, колонна взяла немного вправо, и Фламандская долина понемногу исчезла. После полей, напоминавших Нормандию, путники пересекли огородные насаждения. Лук, картофель, ямс, горох – все овощи имелись тут, и не в ущерб фруктам, как-то: арбузы, тыквы, абрикосы и сотни других.

Но надо было покинуть эту плодородную местность. День близился к концу, и Томпсон не счел нужным довести экскурсию до Понта-Эспаламака. Он избрал первую попавшуюся дорогу в правую сторону, и туристы начали спускаться к городу.