Агентура НКВД-МГБ против ОУН-УПА

В оперативный штаб операции входили генерал-лейтенант Судоплатов, заместитель министра госбезопасности Украины генерал-майop Дроздов, начальник внутренних войск МГБ Украины генерал-майор Фадеев и начальник УМГБ Львовской области полковник Майструк. В 7 часов утра 5 марта 1950 г. штаб должен был выдвинуться к восточной окраине села Белогорща. К этому времени село, в котором было 160 дворов, и прилегающий к нему лесной массив были оцеплены и взяты в плотное кольцо. Основным объектом захвата в плане значился дом Натальи Хробак на восточной окраине Белогорщи. Именно в этот дом должна была быть доставлена записка Дарьи Гусяк, предупреждающая Шухевича об опасности.

В семь часов утра 8-я рота 10-го стрелкового полка 62-й дивизии блокировала дом Натальи Хробак. Планом было предусмотрено также блокирование соседних усадеб и моста через ручей. Руководство их блокированием и обыском возлагалось на замначальника Управления 2-Н МГБ УССР подполковника Шорубалку, замначальника УМГБ Львовской области полковника Фокина и замначальника 2-го отдела 2-го Главного управления МГБ СССР полковника Флюгера. Окружив дом Натальи Хробак, чекистско-войсковая группа подвергла его тщательному обыску и потребовала немедленно выдать всех находящихся внутри посторонних. Натальи Хробак в доме не оказалось. Она вернулась в Белогорщу тот же день из села Зимние Воды, где занималась подготовкой для Шухевича нового укрытия.

Внезапно на улицу выскочил брат Натальи Даниил, который пытался прорваться через войсковое оцепление, но был задержан и на месте допрошен капитаном Пикманом. Подросток рассказал, что в центре села, в доме его сводной сестры Анны Конюшик, проживает домработница «Стефа», очень похожая на предъявленную ему чекистами фотографию Галины Дидык. После этого опергруппа во главе с подполковником Шорубалкой, полковником Майструком, полковником Фокиным и старшим лейтенантом Демиденко, в сопровождении солдат и Даниила Хробака в качестве проводника, направилась в центр села и около 8.00 утра окружила дом № 76а. Последовательность событий по задержанию и ликвидации Романа Шухевича попытаемся изложить по воспоминаниям участников тех событий и, в частности, бывшей в это время вместе с ним Галины Дидык.

После освобождения из заключения Дидык посетили две львовянки — Н. Мудрая и Г. Садовская — и пригласили во Львов. Она тайно побывала в городе и оставила на магнитофонной плёнке свои воспоминания о событиях, участником и свидетелем которых являлась.

Узнав об аресте Дарьи Гусяк, Шухевич и Дидык собирались в ночь с 5 на 6 марта покинуть Белогорщу и перебраться в новое убежище. Галина Дидык это излагает так: «В 1950 році арештували Одарку (Дарью Гусяк). А якраз перед арештом я мала ще з нею зустріч. Усі захвилювались, бо зустрічалася я з Одаркою у п'ятницю (тобто 3 березня), а в суботу нам стало відомо про арешт. Вирішили в понеділок залишати цю хату. В неділю у Білогорщі мали відбуватися якісь вибори. В сільраду приїхала комісія, щоб подивитися, як будуть проходити вибори…»

Когда оперативники подошли к дому и постучали, Дидык не стала открывать им дверь. Из документов МГБ: «В ответ на отказ женщины открыть дверь оперативные работники выбили её, проникли в квартиру, где была одна женщина, которая назвала себя домработницей Кулик Стефанией и в подтверждение предъявила необходимые документы»…«Оперативные работники в домработнице сразу же узнали Дидык Галину, арестовали её, изъяли пистолет, объявили ей, что она — Дидык и предложили выдать живым Шухевича Романа, который прятался вместе с ней в одном доме. Захваченная возражала, что она Дидык, что Шухевича вообще не знает, и что, кроме неё, в доме никого нет. Одновременно с допросом Дидык был начат тщательный обыск дома…»

В изложении же Дидык начало операции выглядело так: «Раптом хтось дуже сильно стукає до дверей. Провідник (Шухевич) відразу заскочив до криївки, а я пішла відчиняти двері. Побачила, що там стоять озброєні люди, один — із наставленим до дверей дулом. Стало зрозуміло, що справа погана. У нас із Провідником було договорено: якщо якась неясна ситуація, я йду відчиняти двері, а він за цей час може мати можливість вискочити. Я подумала: якщо їх один-два, то поки вони увійдуть, поки будуть обшукувати хату, то Провідник зможе зникнути чи сховатись. Але мене відразу взяли за руки. Коли мене вели сходами вгору, я почала відразу голосно говорити: "Що ви тут хочете, чого шукаєте?" Я спеціально майже кричала, щоб дати знати Провідникові, хто сюди увірвався. Мене запхали в кімнату, посадили на табуретку і вимагали сказати, хто ще є у хаті. Спочатку було їх тільки двох. Але, чую, що сходами йде їх більше — справа погана!..» «А я кричу, що нікого не знаю, що нікого тут більше нема. Безсумнівно, Провідник зрозумів, що діється…»